Густав Шваб - Мифы и притчи классической древности

Между тем прекрасная Магелона удалилась в другую комнату и оделась в роскошное платье. В таком королевском одеянии она вернулась снова к гостям. Граф и графиня удивились, откуда могла явиться такая красавица, которой они раньше никогда не видели. Но Петр подошел к ней, как к старой знакомой, поклонился и на глазах стариков расцеловался с ней. Все были поражены при виде этой картины. Затем Петр взял ее за руку и сказал: «Дорогие родители! Ради этой девушки я уехал от вас. Это дочь неаполитанского короля». Тогда граф и графиня подошли к Магелоне, нежно с ней поцеловались и благодарили Бога за все, что случилось.

Весть о возвращении Петра прошла по всей стране, и со всех сторон стали стекаться пешие и конные. Рыцари устраивали турниры, народ танцевал и веселился. Выслушав всю историю сыновней любви, граф взял Петра за руку и пошел с ним в церковь Св. Петра. То же сделала графиня с Магелоной. Там все упали перед алтарем и благодарили Господа. После этого граф сказал: «Я хочу, мой сын, чтобы ты женился на этой девушке, которая столько страдала ради тебя». «Ах, дорогой отец, — воскликнул Петр, — таково было мое собственное желание, когда я увозил ее из родительского дома. Судите же, как радует меня ваша воля». Тогда они отправились в церковь, и епископ совершил обряд венчания. Графиня дала сыну самое красивое из трех колец, которые были найдены во внутренностях рыбы. Удивленный Петр взял кольцо и надел на палец не менее удивленной невесты.

Две недели пировали на свадьбе. Затем гости разъехались, и граф с графиней долгие годы прожили в мире и согласии с молодой четой. Однажды Петр совершил путешествие вместе с женой в Вавилон к султану, который по-дружески побранил его, но простил и отпустил домой с богатыми подарками.

Петр и Магелона долго и счастливо жили. У них родился красивый сын, который сделался королем неаполитанским и графом прованским. Сами они похоронены у Св. Петра на острове; красивая церковь и построенный Магелоной госпиталь до сих пор еще далеко видны с моря, когда корабль подплывает к Гейденпорту.

В Швабии жил барон, отличавшийся всеми добродетелями, которые полагаются для молодого рыцаря, ищущего славы. Во всей стране не было ни одного человека, о котором говорили бы столько хорошего, сколько о нем. Он был богат и знатного происхождения, но еще больше был известен своей удивительной честностью и благородством. Ложь и обман были чужды его душе до конца жизни; ни одного пятна не было на его совести. Это был цветок юности, алмаз верности, венец чистоты, защита угнетенных, щит своих друзей. Все в нем было в меру, ничего лишнего. Его имя, пользовавшееся глубоким уважением у всех, было Генрих из рода фон-дер-Ауэ.

И вдруг эта богатая, радостная жизнь сменилась горем и отчаянием. Люди, живущие в довольстве и счастье, ничтожны перед Богом. По воле Всевышнего Генрих заболел проказой. Когда раны на его теле стали заметны, все отвернулись от него, мужчины и женщины, и насколько раньше он был всем приятен и мил, настолько невыносимо противен стал теперь. Как несчастный Иов, он был осужден на жалкое одиночество. Увидев, что все от него бегут, как от прокаженного, Генрих почувствовал весь ужас своего несчастья. Бодрый дух сменили печаль и уныние, мед превратился в яд, яркое солнце померкло, ясное небо покрылось черными тучами. Отчаяние и ужас овладевали рыцарем, когда он вспоминал о безмятежном счастье, безвозвратно потерянном, и он проклинал день, когда он родился на свет Божий.

Но вот радостный луч надежды проник в его душу: ему в утешение сказали, что эта болезнь протекает различно у разных людей и иногда излечивается. Он стал раздумывать, как бы ему избавиться от своего несчастья, и отправился в Монпелье посоветоваться с врачами. Но там ему ответили, что вылечить его нельзя, что болезнь его безнадежная. Грустно было выслушивать такой приговор. Однако он поехал дальше в Салерно, чтобы и там выслушать мнение славившихся ученостью врачей. Самый ученый из этих врачей дал ему странный ответ, а именно: болезнь его излечима, но никогда он не излечится. «Как же это возможно? — удивлялся Генрих. — Ты говоришь загадками; если я излечим, то мне можно излечиться, ни за деньгами, ни за какими-либо средствами остановки не будет». «Будет вам торговаться, — возразил мудрец, — ваша болезнь особенная. Не о чем, впрочем, и говорить. Есть лекарство, которое может вас вылечить, но нет такого могущественного или умного человека, который мог бы раздобыть его. Вот почему вас никто не излечит; Бог будет вашим врачом». «Зачем же вы лишаете меня надежды? — жаловался Генрих. У меня столько богатств, и я ничего не пожалею, если вы захотите меня вылечить». «Дело не в моем желании, — ответил врач, — если бы это было лекарство, которое можно купить или иначе как-нибудь достать, то я, конечно, не дал бы вам помирать. К сожалению, это не так, и как бы велики ни были ваши страдания, я бессилен вам помочь. Вы должны отыскать невинную девушку, которая согласилась бы умереть ради вас. Но люди не способны добровольно отказываться от жизни. А между тем, повторяю, только это лекарство может спасти вас».