Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Умом людским повелевать познавши ремесло,
Оно у вечности седой на лоне возросло.

А поутру весна в саду покажет ясный лик,
Здесь нам подарит аромат душистый базилик.

Шурша от зависти листвой, одежды разодрав,
Нам на подушки бросит сад охапки свежих трав.

Вино уж смешано с водой, от пены поседев.
Налей, красотка, нам полней, ты краше райских дев!

Пусть наших глаз язык немой сердца соединит,
Какой мудрец неслышных слов значенье объяснит?

Моля о встрече, только я пойму ее ответ:
Мне «да» ответили глаза, промолвят губы: «Нет!»

Спроси: «Какой язык важней?» — и мой ответ таков:
Язык влюбленных на земле всех выше языков!

Глупец укоряет меня за вино,
Ему дураком умереть суждено.

Он разве не знал: от подобных ему
Такие упреки я слышу давно!

Его ли мне слушать? Всевышний Аллах
Вино запрещает — я нью все равно.

Наполню я кубок вином на заре —
Как солнечный свет золотится оно.

Бранись, лицемер, от упреков твоих
В груди пламя жажды воззожжено.

Смерть проникла в жилы, сжав меня в тиски,
Лишь глаза и мысли все еще живут

Да трепещет сердце, полное тоски…
Кто сочтет последних несколько минут?

Лишь себе послушны, как черны виски,
К богу мы взываем только в смертный час.

Где мои утехи? Их смели пески.
Где вы, дни и ночи? Как вернуть мне вас?

Поднимите бремя гробовой доски,
Чтоб наполнить кубок мне в последний раз!

Стены и замки в степях и горах
Волею судеб рассыплются в прах.

Разум бессонный о смерти твердит,
Дней быстротечность внушает нам страх.

Грусть коротка у безмолвных могил,
Кратко веселье на шумных пирах.

Жалкая доля — лишь саван да гроб —
Все достоянье в обоих мирах.

Хвала тебе, боже! Могучей десницы движенье
Из небытия бросает нас в мир униженья —

Чтоб нам умолкать перед наглостью злого невежды,
Чтоб попраны были заветные сердца надежды.

Я верности, дружбы и братства уже не взыскую,
Спросить я хочу — кто познал благодарность людскую?

Добряк благодушный, ты станешь насмешек мишенью,
Людей возлюби — и не будет конца поношенью.

Друзей заведи, не жалей ни добра, ни досуга,
Любовь расточай и надейся на преданность друга,

Делись сокровенным, предайся душою и телом,
Стань духом бесплотным, что бродит в краю запустелом,

Забудь о делах, лишь исполни друзей пожеланье,
Стань жертвой покорной, что люди ведут на закланье,

Ослушаться их не посмей, ну а если невольно
Из уст твоих вырвется дерзкое слово «довольно»,—

Тебя оболгут, и вкусишь ты превратности рока,
Беспутным ославят того, кто не ведал порока.

Добро и зло заключено в привычках и желаньях,
Вражда и дружба сотни раз меняются местами,
И это ведает любой, вкусивший горечь знанья,
Проникший в истинную суть того, что будет с нами.

Благоразумье нас зовет уйти с путей позора,
Но каждого сжигает жар желанья и надежды.
Кто эту ведает болезнь, да исцелится скоро,
Но нет лекарства для глупца, упрямого невежды.

Хвала Аллаху — он царит своей согласно воле.
А люди слабые бредут, куда — не знают сами.
Все сотворенное умрет, дрожа от смертной боли.
Все гибнет, остаются сны, таблички с именами.

Умершие отделены от нас, живых, стеною.
Мы их не можем осязать, не видим и не слышим.
Они ушли в небытие, отринули земное,
Они спешат на Страшный суд, назначенный всевышним.

Над жизнью собственной своей рыдай, дрожа от страха.
К чужим гробам не припадай в рыданьях безутешных.
Молю простить мои грехи всесильного Аллаха.
Он милосердием велик, а я — презренный грешник.