Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

О, как чудесен твой предел — идет там шумный пир,
И гул веселых голосов звучит на целый мир,
И ясен день, и ночь светла, и утренним дождем
Покров твой мирный орошен, и все цветет на нем.
Все, как и в прошлые года…

Благоухает базилик, и ветви, захмелев,
Качаются от ветерка, как станы стройных дев.
Спокоен вид зеленых кущ, и птицы там поют…
О благодетельная сень, дающая приют!
О ар-Русафа {352} 352 Ар-Русафа — дворец в окрестностях Кордовы. , Айн Шухда {353} 353 Айн Шухда, аль-Укаб, аль-Акик — места в окрестностях Кордовы. Насих — местность между Кордовой и Севильей. !..

Аль-Джафарийя, аль-Укаб, забуду ли я вас —
Там был я весел каждый миг, беспечен каждый час!
Я не забуду аль-Акик, нарциссов полный луг —
Как часто юные мужи там собирались в круг!
И пела в роднике вода…

А если низко над землей ходили сонмы туч,
То вместо солнца нам сиял игристый винный луч,
И виночерпий был красив, как роза вешним днем,
Его запястья, словно хной, окрашены вином,
И сладки томные уста…

Вверх по течению реки к мосту ходили мы —
Там поражали белизной песчаные холмы,
И ароматом напоен был шорох ветерка,
И все цветы ему в ответ качалися слегка,
Тот берег в памяти всегда…

Мы помянуть должны добром тех суток череду,
Что во дворце Насих прошли у счастья на виду —
Где сталь холодного ручья текла у наших ног
И солнце наводило блеск на ржавый свой клинок,
Где жизнь красой своей горда…

О, как великолепен вид желанной аз-Захра —
Где незабвенные сады и нежные ветра!
Мне заменяла та краса и райскую красу…
Пока живу, я этот рай в душе своей несу!
Он не померкнет никогда!..

Но почему же вспоминать я не могу без слез
Прекрасные места, где нам встречаться довелось,
В одежды яркие любви рядились где не раз,
И к наслаждениям вели всех, кто послушал нас?
Как велика их череда!..

Пусть носит вечно аз-Захра весенний свой наряд,
И пусть достойные сыны ей лучшее дарят,
Пускай всегда здесь будет мир, мы видим счастье в нем,
Так у небес просили мы и вечером и днем.
И приглашали всех туда…

И часто верилось мне там, под сенью аз-Захра,
Что беспощадная судьба бывает и добра —
И потому надеюсь я: несчастный мой удел
Изменится и станет все, как я того хотел!
Опять взойдет моя звезда…

Меня чуждались там, когда уйти пришлось мне вдаль,
Но сам себя я утешал, смирял свою печаль.
Я говорил: презренен тот, кто пожелал мне зла,—
И вот безумная тоска из сердца прочь ушла.
Ушла, увы, не без следа…

Но пусть внезапный мой уход не радует врагов:
Недолго быть моей звезде в плену у облаков.
Я стану соколом в гнезде и львом в лесу густом,
Мечом, упрятанным в ножны, алмазом под замком…
Друзьям не причиня вреда…

Я вздохов не могу сдержать, печаль во мне давно.
И я не радуюсь в часы, когда я пью вино;
И если мне струна поет, не подпеваю я.
Одна утеха у меня — лишь весточка твоя.
Всегда желанная, всегда…

О полная луна! Чей взор взяла в полон?
Того, кто лишь в тебя без памяти влюблен,

Чье сердце тяготит безжалостный навет —
Но выдержать его оно дало обет…

Терпению вотще учил меня Коран,
Но все же я терплю всю боль душевных рай.

Отчаянье гоню: ведь скольких тяжких дел
Успешным был исход, счастливым был удел!

Ни адха {354} 354 Адха — праздник принесения жертв. Алъ-Фариси — дворец около Кордовы. и ни праздник разговенья
Не дали ни на миг успокоенья…

Да разве в силах праздники помочь
Тому, кто мучится и день и ночь!

Друзья мои, я помню аль-Укаба,
Чьи склоны я воспеть сумел так слабо;

Зал ар-Русафы, аль-Фариси двор —
Где был друзей так шумен разговор…

И высекают те воспоминанья
Искристый пламень из кремня страданья!

Я помню, как сбирались мы в Насихе,
Где вечера шумны, а утра тихи

И так щедры советами друзья —
Тогда любовью был охвачен я.

Там бой давал я дружеским укорам,
Там не было конца безумным спорам,—

Но коль хотел того веселый пир,
То очень скоро осенял нас мир…