Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Соратники, верьте словам моим правым:
Я — ваш знаменосец в сраженье кровавом!

О всадник, тоскуют отец мой и мать,
Привет им от сына спеши передать.

Жена, я тебя никогда не забуду,
С тобой мое сердце всегда и повсюду:

Представ перед богом, достигнув конца,
Сперва о тебе вопрошу я творца.

А если зарыть меня стража забыла,
У коршуна будет в зобу мне могила.

О, как он страшен для врагов, меч грозный полководца!
Пред ним разверзнется земля, рекою кровь прольется.

Он карой для неверных был, когда в душе их черной
Горела ненависть огнем, вздымаясь непокорно.

Как будто нападает лев, вдруг выскочив из чащи,
И грозен гневный рев его, и грозен взор горящий,

Который словно бы узрел, что смута за собою
Ведет людей во всех краях и всех готовит к бою.

Как много блещущих мечей в огромном войске этом!
Не надо зажигать огня — мир озарен их светом.

Начав поход во тьме ночной, вел полководец войско.
В груди у воинов его пылает дух геройский.

Лавиной мчатся кони их, поджары и высоки,
И каждый всадник — как валун в грохочущем потоке.

Когда кипит на копьях бой и смерть простерла крылья,
Глаза у воинов горят, как угли в тучах пыли.

И, разгромив своих врагов, они им платят местью,
И если здесь не отомстят, в другом захватят месте.

Победоносный Насир их ведет {333} 333 … Насир их ведет… — Игра слов: имя халифа «Насир» имеет значение «победитель». , не зная страха,
И войско следует за ним под знаменем Аллаха.

Когда отряды на конях то знамя окружают,
Мрак всеобъемлющий они в тот миг напоминают.

Все дальше движутся войска, идут в ночи беззвездной,
Клубится облаками пыль над их громадой грозной.

Они на вражескую рать обрушатся жестоко,
Как будто сшиблись две реки, смешались два потока.

Но храбрых битва не страшит, и воин настоящий
Подобен льву, чей рев летит над потрясенной чащей.

Завеса темная висит, и смутным стало зренье —
То между небом и землей повисла пыль сраженья.

И распростертые тела, уж ничему не внемля,
Как облетевшая листва, здесь устилают землю.

Людские головы в ныли валяются повсюду,
И кажется, что диких тыкв здесь раскидали груду.

А по реке плывут тела, которые когда-то
Гордились силой, а теперь истерзаны, разъяты.

И кони наступают здесь на кости человечьи,
Которые индийский меч так яростно увечил.

Как заставляют встать верблюдов на колени,
Так всадников с коней срывает вихрь сражений.

Они неслись вперед, как вестники беды,—
Сраженье грозно разбивает их ряды.

Поля селений превращаются в пустыни,
Где пронеслись войска, подобные лавине.

Как яйца страуса, сверкают шлемы их,
Кольчуги крепкие на их телах сухих.

Их скачущий отряд в потоке слит едином,
В пылу сражения они подобны джиннам.

От предков их мечи, которых крепче нет,
Узоры на мечах — как муравьиный след.

И выдержать их блеск глаза не в состоянье,
Ведь это смерть сама, ее звезды сверканье.

Вздымаются гибкие копья. На их остриях
Погибель сверкает и сеет смятенье и страх.

А если их древки о землю ударятся разом,
То рухнут холмы, помутится у робкого разум.

Лев грозный ведет это войско. Всегда он готов
Вперед устремиться и дерзко напасть на врагов.

Мечи по приказу его вдруг взлетают, как птицы,
И смерть они сеют, еще не успев опуститься.

Белы их клинки, но от страха чернеют сердца,
Едва только сталь засверкает в руке удальца.

Слетаются воронов стаи и кружат над нами:
Враги наши будут кормить их своими телами.