Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Сердца у вас — кремень, в чертах лица уныние,
Рты перекошены, глаза от злобы синие {295} 295 … глаза от злобы синие. — Синий цвет глаз северян в период войн халифата с Византией считался арабами признаком злобности и дурных душевных качеств. .

Я сил не соберу, чтоб странствовать отправиться,
Мне, старому слепцу, не светит даль-красавица.

Забрезжил новый день, и разлетелись вороны {296} 296 … и разлетелись вороны… — Вороны у арабов считались предвестниками счастливых событий. ,
И голуби стремглав метнулись во все стороны.

И я в дороге был, домой в изнеможении
Принес бесстыдства кладь и груз неразумения.

Да не сочтешь наград за верность беспорочную,
За искренность молитв на сторону восточную! {297} 297 … искренность молитв на сторону восточную ! — Во время молитвы мусульманин обращается лицом к Мекке, причем сторона, к которой обращен молящийся (кибла), обозначается в мечети специальной нишей в стене (михраб).

Земные твари прочь бегут при блеске молнии,
И сводит смерть с ума их души, страха полные.

О птица! О газель! Не бойтесь ни величия,
Ни мудрости людской: меж нами нет различия.

Зардели сонмы звезд на ясных небесах,
И веры темный плат разорван в ста местах.

Нет царства, коему не угрожают страсти.
Все, что составилось, рассыплется на части.

Вероучения — плоды земных забот
И себялюбия. Кто к этому придет,

Пусть побоится тот и своего дитяти,
Как высекший огонь бежит его объятий.

Мы — зло. Но не о вас, о люди, говорю:
На секты розные со страхом я смотрю.

Не жди от ближнего ни добрых чувств, ни блага,
Хоть по щекам его бежит смиренья влага.

Но из врагов твоих опасней всех — душа,
Она покинет плоть, изменою греша.

Почившего царя, дарившего улыбки,
Мы за ягненка счесть готовы по ошибке.

О вере не пытай наставников общин:
От каждого из них услышишь вздор один.

Быть может, мнимому дивлюсь я урожаю:
И сад еще не цвел, а я плоды срываю.

Как часто уходил от воздаянья вор,
И честная рука ложилась под топор.

Жемчужница сдалась ныряльщику на милость,
А сколько времени на дне морском таилась.

Все время люди лгут, во лжи не видят лжи
И, ложь обосновав, за ложь идут в ножи.

Не стоит спрашивать: «Где ум твой, земножитель,—
Твоих безумных снов напрасный посетитель?»

Еды отведавшим не избежать беды,
Воды возжаждавшим нет в засуху воды.

И черными смотреть иль синими глазами,
Чтоб этот мир понять, кружащийся пред нами?

А вы, келейники… вам снится не игра
В уединении, а золота гора!

Быть может, прав мудрец {298} 298 Мудрец. — Имеется в виду Аристотель. Арабо-мусульманские теологи и философы считали Аристотеля (с трудами которого они знакомились по сочинениям позднейших комментаторов) величайшим ученым и философом и истолковывали его учение в мусульманском духе. , и мир не знал времен,
Когда бы не был я в живое воплощен.

То распадаюсь я, то вновь соединяюсь,
То вяну лотосом, то пальмой возрождаюсь.

Хоть скупость — грех большой, но медлю я, скупясь
Прервать безропотно с самим собою связь.

Мечта богатого — приумноженье рода,
А был бы он умней — чурался бы приплода.

Толкуют, что душа легко и смело
Переселяется из тела в тело.

Не принимай суждений ни о чем,
Когда проверить их нельзя умом.

Что тело? Пальма с гордою главою;
Она — трава и сменится травою.

Ты должен мысль от лишнего беречь:
При полировке тает лучший меч.

Звезды мрака ночного, — живые они или нет?
Может быть, и разумны, и чувствуют собственный свет?

Говорят: «Воздаяние ждет за могилой людей».
Говорят и другое: «Мы сгинем, как злаки полей».

Я же вам говорю: совершайте благие дела,
Не бегите добра, сторонитесь неправды и зла!