Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

О Ева, если бы, людского рода мать,
Ты не могла родить и не могла зачать!

О, если бы ты, Сиф {305} 305 Сиф — один из сыновей Адама. , смирил свой дикий пыл,
Не подошел к жене и нас не породил!

О, если бы в пыли недвижные тела,
Как цвет акации, лежали без числа!

Проснись же, человек, игралище страстей!
Причина мук твоих — горит в крови твоей.

В пшеничном колосе, возникшем из зерна,
Колосьев будущих судьба заключена.

Невежда к нам пришел, исправить нас хотел,
Но с детства темный страх достался нам в удел.

Пусть бедствует старик. Должно быть, жизнь права:
И львята никогда кормить не станут льва.

В земной обители без кровли мы живем;
Невзгоды моросят и рушатся дождем.

И мы обителью случайной дорожим,
Хоть и горюем в ней и без огня дрожим.

Я стар, покрыт корой. Сколь от меня далек
Зеленолиственный и полный сил росток!

Пойми значение сменяющихся дней.
Чем ты внимательней, тем речи их слышней.

Все, что случается, поистине похоже
На то, что видел мир, когда он был моложе.

Умы покрылись ржавчиной порока и разлада.
Когда проржавел меч насквозь, точить его не надо.

Жизнь обещала праздники, а слова не сдержала.
Как ни обидно, истины в хадисах наших мало.

Из множества наставников я лишь рассудку внемлю.
Земное бремя тяжкое повергну я на землю,

На путь добра спасительный ступлю, расправив спину,
Покину мир губительный и суету отрину.

О, эта жизнь коварная, царящая над нами,
Столь цепкая веревками, столь крепкая цепями!

Мы в пору созревания встречаемся для боя,
Потом, под старость, прячемся в одной тени от зноя.

А кто живет умом своим, спокоен сердцем, зная,
Что и любовь и ненависть — равно тщета пустая.

У добродетели две степени. Иль три?
Без предпочтения на спорящих смотри.

В день Страшного суда Аллаху станет жалко
Прилежных тружениц, склонявшихся над прялкой.

Душеспасителен их заработок был.
Терпенье в слабости — залог избытка сил.

Из нитей солнечных носили покрывала,
А пряжу нищете их щедрость раздавала.

Делились крохами опресноков сухих,
И взыщет их судья и возвеличит их.

Комар, которого Всевышний не осудит,
Слону индийскому по весу равен будет.

Когда земля, трясясь, качнулась тяжело,
Горчичное зерно идущего спасло.

От мук обиженных проистекают муки
Того, кто кровью их свои окрасил руки.

Изгнанник застонал, и, потеряв престол,
Несправедливый царь в изгнание побрел.

Понятна разумному наша природа.
Достойный правитель — прислужник народа.

Спокойней правителя нищий живет:
Без денег, зато и без лишних забот.

На время пускают в мирскую обитель:
Придет, поживет и уйдет посетитель.

Скорбишь, потому что ушел он сейчас;
Потом не припомнишь закрывшихся глаз.

Приди добровольно в державу разлуки —
Себе я изгрыз бы в раскаянье руки.

Не плачь: разбудивший вернет забытье;
Воздвигший Каабу — разрушит ее.

Когда тебе жену и впрямь избрать угодно,
Останови, мой друг, свой выбор на бесплодной.

Смертелен каждый путь, каким бы ты ни шел,
Но путнику прямой особенно тяжел.

Таков земной приют: один подходит к дому,
И дом освободить приходится другому.

Пора бы перестать печалиться о том,
Что истинных людей не сыщешь днем с огнем.

Ирак и Сирия — добыча разоренья,
И нет правителя, достойного правленья.

У власти дьяволы, и каждая страна
Владыке-сатане служить обречена.

Царь объедается и пьет из чаши винной,
Пока голодный люд терзается безвинно.