Array Имруулькайс - Арабская поэзия средних веков

Я привязанность пронес к другу сквозь гряду годов,
Для меня разлука с ним нестерпима и горька.
И пространство одолеть ради дружбы я готов,
Как пустыню караван.

И к тебе, друг Ибн Хассан, проникаюсь все сильней
Я любовью и твои славлю добрые дела.
Благосклонностью своей вдохновляешь ты меня,
Птиц надежды даровав небесам моей судьбы.

Эти птицы поднялись до созвездия Плеяд,
Хоть убежища ищу я в подножии горы.
И за милости тебя пусть сады благословят
Красноречья моего.

Грянут добрые дела пусть словам твоим вослед,
Словно за помолвкой весь оговоренный калым.
И тебе я, как поэт, шлю, Мухаммед ибн Хассан,
Первому свои стихи, что, как знамя, поднял я.

Весть, которую принес
Победитель на мече,
Достовернее, чем весть,
Что начертана пером.

Лезвие меча бело
И быстрее черных букв
Может, истине служа,
Все сомнения отсечь.

Об искусстве побеждать
Смелых копий острия
Могут людям рассказать
Больше, нежели слова.

Что предания? Они
Вымысел досужих уст.
Кто начнет их проверять,
В этом убедится сам.

И когда звезда с хвостом
Появилась в небесах,
Стали бедами пугать
Предсказатели народ.

Нам астрологи твердят,
Что судьба людей и царств
Всякий раз зависит лишь
От расположенья звезд.

Если вправду это так,
Значит, звезды в небесах
Знали, что возьмешь, халиф,
С боем град Аморий ты.

Значит, ведали они —
И заранее притом,—
Что перед тобою ниц
В храмах идолы падут.

Ты победу одержал!
Как же не венчать ее
Ожерелием стихов
Или речью золотой?

Благодатный дождь, грядя,
Рассыпая серебро,
В честь победы обрядил
Землю в новую парчу.

С боем град Аморий взяв,
Славой венчанный халиф,
Ты наполнил в эти дни
Нас надеждою благой.

Так сладчайшим молоком
Вымя наполняет луг
У верблюдицы, когда
Зацветает все окрест.

Ты звезда халифов всех,
Потому что был тобой
Укреплен в бою ислам,
На беду его врагов.

Для неверных этот град —
Самый близкий родич их.
Чтобы выкупить его,
Отдали бы матерей.

Город с девою был схож,
Что невинность берегла,
Овладеть им потому
Сам Хосров бы не сумел.

Абу Кариб вслед за ним
Был отвергнут, словно впрямь
Длань судьбы, щиту под стать,
Заслоняла этот град.

Обходил его злой рок
С тех времен еще, когда
Александра {159} 159 Александр. — Имеется в виду Александр Македонский. не предрек
Ни один пророк земной.

Бог языческий хранил
Град Аморий сотни лет,
Этот город под луной
Сделав сливками веков.

Пала Анкара {160} 160 Анкира — город в Византии. (Анкира=Анкара — верстальщик). в бою,
Это знаком роковым
В румском царстве — и не зря
Все язычники сочли.

Град Аморий, увидав
Гибель собственной сестры,
Заразился страхом вдруг,
Как смертельною чумой.

Рыжекудрых и лихих
Видит всадников вдали —
Кровью крашены у них
Кудри, как персидской хной.

О владыка мусульман,
Этот город ты вложил
В пасть огня. И мрак ночной
Прочь от зарева бежал.

Солнце всходит из огня,
Словно в тучах грозовых,
Хоть оно давным-давно
Закатилось вдалеке.

Пламень в аспидном дыму,
Словно солнце скрылось вдруг,
Хоть по времени еще
До заката далеко.

В день, когда был город взят,
Среди всех его мужчин
Не нашлось ни одного,
Кто бы с женщиною лег.

В день, когда был город взят,
Не нашлось ни одного
Мусульманина, чтоб он
С пленной женщиной не лег.

Край, который пел Гайлан {161} 161 Гайлан. — Имеется в виду поэт Зу-р-Рума (умер около 735 года), воспевавший в стихах свою возлюбленную Мейй. ,
Где жила красотка Мей,
Мерк для нас пред торжеством
Разрушенья и огня.

И превратная судьба
Повернулася спиной
К иноверцам, чтобы нам
Лик сиятельный явить.