Мацуо Басё: По тропинкам севера

С неба своих вершин
Одни лишь речные ивы
Еще проливают дождь.

Зеленая ива роняет
В мутную тину концы ветвей.
Час вечерний отлива.

Хотел бы создать я стихи,
С лицом моим старым несхожие,
О, первая вишня в цвету!

Пришел я любоваться вишнями Ужо. Люди отгородились занавесями, поют веселые песни. А я поодаль, в густой тени сосны, сижу один
Передо мною стоят
Четыре простые чашки [67].
Смотрю на цветы один.

Я к цветущим вишням плыву,
Но застыло весло в руках:
Ивы на берегу!

Поэту, построившему себе новый дом. Надпись на картине моей собственной работы
Не страшны ей росы:
Глубоко пчела укрылась
В лепестках пиона.

Пригорок у самой дороги.
На смену погасшей радуге –
Азалии в свете заката.

Молния в тьме ночной.
Озера гладь водяная
Искрами вспыхнула вдруг.

По озеру волны бегут.
Одни о жаре сожалеют
Закатные облака.

Голос пролетной кукушки,
Отдыхая в тени листвы,
Слушают сборщицы чая.

Прощаясь с друзьями
Уходит земля из-под ног.
За легкий колос хватаюсь…
Разлуки миг наступил.

Голос летнего соловья!..
В роще молодого бамбука
Он о старости плачет своей.

На пути в Суру́гу [68]
Аромат цветущих померанцев,
Запах листьев чая…

С темного неба гони,
О река могучая О́и [69],
Майские облака!

Весь мой век в пути!
Словно вскапывая маленькое поле,
Взад-вперед брожу.

На сельской дороге
Ношу хвороста отвезла
Лошадка в город… Трусит домой, –
Бочонок вина на спине.

Ученикам
Не слишком мне подражайте!
Взгляните, что толку в сходстве таком? –
Две половинки дыни.

Какою свежестью веет
От этой дыни в каплях росы,
С налипшей влажной землею!

Жаркого лета разгар!
Как облака клубятся
На Грозовой горе!

Образ самой прохлады
Кистью рисует бамбук
В рощах селенья Сага [70].

«Прозрачный водопад»…
Упала в светлую волну
Сосновая игла.

Актер танцует в саду [71]
Сквозь прорези в маске
Глаза актера смотрят туда,
Где лотос благоухает.

На сборище поэтов
Осень уже на пороге.
Сердце тянется к сердцу
В хижине тесной.

Что за славный холодок!
Пятками уперся в стену
И дремлю в разгаре дня.

Глядя, как пляшет актер, вспоминаю картину, на которой нарисован танцующий скелет
Молнии блеск!
Как будто вдруг на его лице
Колыхнулся ковыль.

Посещают семейные могилы
Вся семья побрела на кладбище.
Идут, сединой убеленные,
Опираясь на посохи.

Услышав о кончине монахини Дзютэй [72]
О, не думай, что ты из тех,
Кто цены не имеет в мире!
Поминовения день…

Снова в родном селенье
Как изменились лица!
Я прочитал на них старость свою.
Все – словно зимние дыни.

Старая деревушка.
Ветки усеяны красной хурмой
Возле каждого дома.

Лунным светом обманут,
Я подумал: вишневый цвет!
Нет, хлопчатника поле.

Луна над горой.
Туман у подножья.
Дымятся поля.

В ночь осеннего полнолуния
Кто любуется нынче тобой?
Луна над горами Есино,
Шестнадцать ри до тебя.

Повисло на солнце Облако…
Вкось по нему –
Перелетные птицы.

Не поспела гречиха,
Но потчуют полем в цветах
Гостя в горной деревне.

Чем же там люди кормятся?
Домик прижался к земле
Под осенними ивами.

Конец осенним дням.
Уже разводит руки
Каштана скорлупа.

Только стали сушить
Солому нового сбора… Как рано
В этом году дожди!

Аромат хризантем…
В капищах древней Нары [73]
Темные статуи будд.

Осеннюю мглу
Разбила и гонит прочь
Беседа друзей.

О, этот долгий путь!
Сгущается сумрак осенний,
И – ни души кругом.

Отчего я так сильно
Этой осенью старость почуял?
Облака и птицы.

В доме поэтессы Сономэ [74]
Нет! Не увидишь здесь
Ни единой пылинки
На белизне хризантем.

Осени поздней пора.
Я в одиночестве думаю:
«А как живет мой сосед?»