Юрий Агеев - Монолог современника

буйныe вeтрa,

уходилa молодость

с нaшeго дворa.

1982

***

Я знаю: есть на свете мир,

в котором нам с тобой уютно,

где жизнь не давит нас подспудно,

и ясен так ориентир.

Моей надежды не разрушь

на то, что мы — две половинки,

и все дороги и тропинки —

пересечения двух душ.

1982

***

Наспех нацепив доспехи,

мчались рыцари на бой

ради воинской потехи,

пыль оставив за собой.

В государстве тридесятом

жизнь катилась в никуда,

в тучах скрылась виновато

путеводная звезда.

Неба плотная завеса

тучам потеряла счёт.

Тихо плакала принцесса,

слёзы капали со щёк...

1982

***

Вот — озеро. Скользят по глади вод

два лебедя, переплетая шеи.

Сверкает в волнах звёздный небосвод

от Андромеды до Кассиопеи.

Вдохни в себя всю сказку этой шири,

всю свежесть, всё сверкание воды.

Давай с тобой утонем в этом мире,

как две песчинки или две звезды...

1983

***

Когда земная суета

вдруг станет нестерпимой,

уйду, не помнящий родства,

по свету блудным сыном.

Мне вслед рванутся голоса, -

их встречный ветер смоет.

Сверкнёт негаданно слеза

разлуки или боли.

Ах, что там, что? Скажите! Где? —

Да там, у горизонта?!

Там, в предзакатной полосе,

застыл осколок солнца.

Иду заросшею тропой,

пропитанный закатом.

Который раз вступаю в бой,

борюсь за каждый атом.

Который раз иду на бой,

на бой с собой, на бой с судьбой...

1983

ФРАГМЕНТ

Облеплены углы сарая

густой и серой паутиной.

Обломки угля собирая,

мать наклонилась и застыла.

Пёс Барс лежит чуть в отдаленьи

и ждёт: когда ж пойдём обратно?

И в напряжённом нетерпеньи

вдруг замирает непонятно.

А вечер, словно спохватившись,

что задержался слишком долго,

на солнце тенью навалившись,

льёт тёмно-синюю тревогу.

И пусть рукою неумелой

не передал я точной краски,

и что-то где-то не доделал,

но впечатление — как в сказке.

Сиреневатой акварели

мазки на стареньком картоне:

каркас сарая, прорезь двери —

всё ожило и всё я вспомнил.

И если б только на мгновенье

я мог бы в детстве очутиться,

прижаться к маминым коленям...

Но это только ночью снится.

1983

ЗВЕЗДОПАД

Так редко, перепадами,

случайно, иногда

я вижу: с неба падает

лучистая звезда.

Звезда... Судьба какая-то

сорвалась с высоты,

и рушатся, и падают

по искоркам мечты.

Кому-то больно сделалось,

душа оборвалась,

оставив плоть и ненависть,

в миров вплетаясь вязь.

На смену отсветившему,

отжившему свой век,

спешит ещё не жившее,

берёт иной разбег.

Ведь говорят,

что звездопад

всегда к добру идёт.

Когда качнётся вниз звезда,

пусть кто-нибудь шепнёт:

«Лети, звезда, с собой возьми

все горести мои!

Ты лишь на миг, на краткий миг

надеждой напои!»

Кто знает, может, чудо есть,

хоть капля волшебства,

и к нам в ответ благая весть

сойдёт на те слова?

Да нет, не слышит и молчит

тот край, и вечно нем!

Беззвучно кружатся в ночи

миры иных систем.

1983

***

Ещё мы молоды и, вроде,

нет хвори и скорбей ни в ком.

Восьмидесятые подходят,

как к горлу — непонятный ком.

Ещё мы травим анекдоты,

на звёзды смотрим по ночам,

идём поутру на работу,

слегка желудками урча.

Проклятый строй никак не рухнет,

смирив гнилое естество,

а вечерами жизнь на кухне

перерастает в торжество.

За стенкой ссоры отголоски,

воды горячей нет, как нет,

хрипит магнитофон Высоцким,

и в кошельке лишь горсть монет.

Но всё ж надежда вдохновляет,

что будет светлой полоса,

а в телевизоре мелькает

Наташи Крымовой коса...

1983

***

Аркадию и Борису Стругацким

Живут себе, под ноги и не глядя,

а к звёздам всё приглядываясь ввысь,

фантаст Борис и брат его Аркадий,

меняя потихоньку нашу жизнь.

Влачим удел в быту без интереса,

по телику — один футбол-хоккей,

а с их страниц шагает в мир прогрессор,

прищурившись и с бластером в руке.

На «чёрном рынке» купишь ихний томик

и на Венеру тут же загремишь, —

ведь всё, что ты сумел наэкономить,

сдерут с тебя за «Остров» и «Малыш».

Но деньги — грязь, их всё равно истратим,

на макаронах месяц доживём.

Держитесь стойко и пишите, братья,

два гения в отечестве своём!

1983

***

Я живу в высотном доме

на последнем этаже,