Unknown - Navsegda

никого не подкупал.

— Я сказал ей, что если она даст мне любое оставшееся мороженое, то я заплачу ей

на двадцать баксов больше. Это можно назвать подкупом? Если да, то я ее подкупил.

— Похоже на подкуп, да.

— Аморально немножко. Надеюсь, ты меня простишь.

— Простить тебя? — уставилась я на него. — Шутишь? Никто еще не подкупал

никого ради меня!

— Теперь ты поддразниваешь меня? — рассмеялся Бен.

— Нет. Говорю на полном серьезе. Мне это очень льстит.

— О, — улыбнулся Бен и опять рассмеялся. — Ч у дно. — Он попробовал свое

джелато и тут же скривился. — Кофейное, — пробубнил он и побежал к урне, чтобы

выплюнуть его.

— Не любишь кофе?

— Отношусь к нему так же, как к посещению стоматолога и радиостанции NPR.

— Мне больше достанется, — забрала я у него стаканчик и съела оба джелато.

Вернувшись в машину, мы не знали, чем заняться дальше.

— На этом ведь наше свидание не заканчивается? — спросила я Бена.

— Я рад, что ты так считаешь, — ответил он. — Куда держим путь?

— Не знаю. — Я задумалась. — Есть я не хочу…

— Может, вернемся к тебе? — предложил он. — Обещаю, что не буду распускать

руки.

Я с минуту помолчала, а потом поддразнила его:

— А почему это ты не будешь распускать руки?

Он даже не стал ничего на это отвечать. Просто развернул машину и дал по газам.

У моего дома Бен достал из своего кармана ключи. Мы находились на середине

лестницы, ведущей в мою квартиру, когда он вдруг сбежал вниз к своей машине и сунул

деньги в парковочный счетчик. Затем взбежал вверх по ступеням и открыл мою дверь.

Внутри он аккуратно положил ключи на столик у двери.

— Самое подходящее место для них, — сказал он. — Отсюда ведь не будешь

забывать их брать?

— Пусть лежат тут, — согласилась я. — Хочешь чего-нибудь попить?

— Да. Что у тебя есть?

— Вода. Нужно было сказать: хочешь попить какой-нибудь воды?

Рассмеявшись, Бен сел на диван. Я взяла два стакана и направилась к

холодильнику, чтобы их наполнить. А в холодильнике я обнаружила бутылку

шампанского — оставшуюся с Нового Года и ледяную.

31

— У меня есть шампанское! — закричала я. Достала ее из холодильника, вернулась

в гостиную и показала Бену. — Не желаете шипучки?

— Желаем! — засмеялся Бен. — Давайте вдарим по шипучке!

Мы пошли в кухню за бокалами для вина. Моя попытка открыть бутылку не

увенчалась успехом, поэтому открыл ее Бен. Шампанское обрызгало наши лица, но нам

было плевать. Бен наполнил бокалы, и мы устроились на диване.

После чего возникла некоторая неловкость и повисло молчание. Я долго потягивала

шампанское, уставившись на золотистые пузырьки. Почему мне так неловко? Не понятно.

Я встала и почувствовала, как в голову ударил хмель.

— Сейчас вернусь, — сказала я. — Я просто схожу… — Куда? Куда я схожу? Я и

сама не знала.

Бен взял меня за руку и посмотрел мне в лицо. Прямо в глаза. Умоляюще. И через

секунду я уже сидела на нем, сжав коленями его талию. Целуя его. Оглаживая ладонями

его плечи. Бен обхватил мои бедра руками, и я ощущала их тепло сквозь ткань джинсов.

Он крепко прижимал меня к себе, страстно, отчаянно целуя, и мое тело изнывало там, где

он не прикасался ко мне.

— Ты мне очень нравишься, — хрипло выдохнул Бен, оторвавшись от моих губ.

— Я это вижу, — тихо засмеялась я.

— Нет, — сказал он, отстранившись на секунду и с любованием глядя на меня. —

Ты мне очень нравишься.

Парни не раз говорили мне, что я им нравлюсь. Они говорили мне это в школе,

начиная с восьмого класса. Говорили это пьяными на вечеринках. Один признался мне в

этом в университетской столовой. Кто-то произносил эти слова, опустив взгляд и еле

шевеля губами. Кто-то запинался при этом. Каждый раз я отвечала, что они мне тоже

нравятся. А сейчас осознала, что каждый раз им лгала.

Ни с одним мужчиной я еще не чувствовала себя такой обожаемой, и никого еще

так не обожала сама. Что такого Бен сделал всего за несколько часов, что стал мне

настолько небезразличен? Я не знала. Всё, что я знала: его слова — правда. И когда я

услышала их из его уст, то ощутила себя так, словно ждала их всю свою жизнь.

— Ты тоже мне нравишься, — ответила я и снова поцеловала его.

Бен обхватил меня руками за талию и прижал к себе. Он, кажется, вечность ласкал

губами мои уши и шею, и я трепетала, а по коже бегали мурашки.

Мы так долго целовались, что когда я поднялась с его колен, у меня свело ногу.