Unknown - Navsegda

живу для того, чтобы работать. Мне нравится принцип: отработал свое — отдыхай и

радуйся жизни.

— Но их это не устраивает?

Я пожала плечами.

— Для них жизнь — это работа. Не удовольствия. Не радость и смех. Даже не

любовь. Только работа, и всё. Думаю, отцу б о льшую радость приносит не спасение

жизней, а нахождение на вершине постоянно развивающейся и меняющейся области.

Наверное, для моих родителей жизнь в какой-то степени заключается в прогрессе.

Библиотечное дело и рядом не стояло с передовыми науками. Но что они могли поделать?

Они мало мной занимались. В общем, когда я сменила специализацию, это стало для нас

всех… переломным моментом. Им больше не нужно было притворяться, что они меня

понимают. Мне больше не нужно было притворяться, что я хочу того же, чего хотят они.

Я ни с кем прежде не откровенничала об этом, но не видела причины скрывать от

Бена правду. Однако после всего рассказанного мне стало немного не по себе. Я

смутилась, осознав, насколько открылась ему. Отвернулась и уставилась в окно.

Встречные машины шли сплошным потоком, но создавалось ощущение, что мы летим

сквозь город.

— Это печально, — отозвался Бен.

— И да, и нет. Мы не очень близки, но мои родители счастливы по-своему, а я —

по-своему. Мне кажется, это — главное.

— Ты совершенно права, — кивнул Бен. — Права и умна.

Я рассмеялась.

— А что насчет тебя? Какие у тебя родители?

Бен тяжело вздохнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Мой отец умер три года назад, — грустно сказал он.

— О боже. Мне так жаль.

Бен бросил на меня короткий взгляд и продолжил:

— Он умер от рака. Это была долгая битва, и мы все знали, чем она закончится. Так

что были к этому готовы.

— Не знаю, хорошо это или плохо.

— Я тоже, — выдохнул Бен. — У мамы сейчас всё хорошо. Ну, знаешь, насколько

может быть хорошо, когда ты потерял любимого человека.

— Даже не могу себе этого представить.

— И я не могу. Я потерял отца, поэтому знаю, как это тяжело, но я не могу

представить, каково это — потерять свою половинку, самого близкого и любимого

человека на свете. Я переживаю за нее, хоть она и настаивает, что с ней всё в порядке.

— Естественно, ты не можешь не переживать за нее. У тебя есть братья или

сестры?

Бен отрицательно покачал головой.

— У тебя?

— Нет, сэр, — пошутила я.

Мне редко встречался кто-то, кто был единственным ребенком в семье. Приятно,

что мы с Беном в этом схожи. Когда я говорила, что у меня нет ни братьев, ни сестер, то

морально готовилась к тому, что мне или посочувствуют, или решат, что я избалованная

девица.

— Круто! Два единственных ребенка в семье! Я знал, что ты мне подойдешь. —

Бен небрежно шлепнул по моей ладони своей, держа одну руку на руле.

— Так ты хотя бы намекнешь, куда мы едем? — спросила я, наблюдая за тем, как

он с одной автострады ушел на другую.

— За мексиканской едой, — коротко ответил Бен.

27

Мы успели дважды сыграть в игру «Двадцать вопросов» и разок в «Я шпион»,

когда наконец добрались до места нашего назначения. Это была хижина. Вот прям

буквально. Хижина посреди дороги под названием «Кактусовые Тако». Я скисла, в то

время как Бен весь светился.

— Приехали! — воскликнул он, отстегнул ремень безопасности и вышел из

машины.

Пока я собирала свои вещи, он обошел автомобиль и открыл мне дверцу.

— Оу! Благодарю! — Я повысила голос, чтобы Бен услышал меня сквозь пиканье,

напоминающее о том, что дверь хорошо бы закрыть.

— Не за что.

— Хм. Это и есть то самое таинственное местечко? — спросила я, встав рядом с

ним.

Бен закрыл за мной дверцу, и пиканье прекратилось.

— Знаю, что его вид не впечатляет. Но ты сказала, что готова к приключениям, а

тут подают самые вкусные тако, какие я когда-либо пробовал. Ты любишь орчату?

— А что это такое?

— Напиток из молока, риса и корицы. Ты просто обязана его попробовать. Поверь

мне — тебе понравится.

Мы пошли к прилавку, где продавали тако, и Бен положил ладонь мне на поясницу,

мягко меня направляя. Этот его жест был настолько естественен и мне было так уютно,

что захотелось развернуться в его руках. Захотелось прижаться к нему всем телом. Но

вместо этого я встала у прилавка и уставилась в меню.

— Если ты не против, — ладонь Бена скользнула с моей спины на плечо, — то я

сделаю заказ за тебя. Я ни в коем случае не умоляю твоего права на выбор блюда, просто