Unknown - o 80a5fbb3c0cafda8

смотрела прямо в глаза смерти. Она была такой храброй ─ ей было столько же лет, сколько

сейчас мне. Поездка ужасала меня, но я был счастлив, потому что думал, что мы снова будем с

отцом. Я верил, что в Америке мы наконец-то найдем свое спасение. Что там мужчины не

будут обижать мою маму и что мой отец защитит нас. Что мы все будем улыбаться за столом

во время завтрака, как это было в телевизионной рекламе. Та фреска, что я оставил на стене

стрип-клуба, она не была просто совпадением. То, что я нарисовал там, в действительности

произошло в нашей жизни. Моей маме пришлось работать на нескольких работах, чтобы

накопить деньги для проводников переправляющих нелегальных иммигрантов. Я помню как

она снова и снова шептала мне: «Мойзес, не позволяй Бризе плакать. Они не заплатят мне, если узнают, что вы здесь». Я делал все, что было в моих силах, чтобы сдержать наши

рыдания. Проводник, с которым мы в итоге связались, был невероятно грязным. Он, должно

быть, учитывал, что она заплатит ему совсем немного. Те, которые не просто трахали вас, требовали гораздо больше, чтобы на самом деле пересечь границу. Мы были в конце одного из

тринадцати огромных грузовиков. Старики, дети, младенцы и их родители, Мы все были до

смерти напуганы и почти сломлены этой поездкой. Но мы были готовы рискнуть смертью,

чтобы изменить нашу жизнь. Она отдала ему каждый цент, который был у нас, а затем он взял

больше в туалете на заправке, пока я держал в углу Бризу и плакал, а он называл меня киской.

После дня, проведенного в грузовике, я хотел умереть. Жара была невыносимой, и в темноте

каким-то образом становилось еще хуже. Все плакали и молились, и все давились пылью, которая прорывалась сквозь ржавые отверстия в полу. Мы ждали, когда грузовик остановится, чтобы мы могли выйти наружу, он ехал целую вечность и, казалось, что прошло много дней.

Возможно, он просто, блять, возил нас по кругу. Затем он внезапно резко остановился и мы

все налетели друг на друга, ударяясь головами. Когда они, дернув, открыли двери, свет

болезненно резанул по нашим глазам, и все почти ослепли, пытаясь привыкнуть к нему. Мы

были такими, нахрен, беспомощными и напуганными. Тогда я понял, что наша судьба

полностью вырвана из наших собственных рук. Мы все хотели увидеть Америку, но казалось, мы до сих пор в Мексике и съехали на обочину какого-то забытого шоссе. Там было несколько

парней с винтовками и один толстый парень в темно бордовой рубашке на кнопках, с потными

разводами под мышками. На нем были очки авиаторы. Они посмотрели на нас и мы все

покосились назад, не понимая, какого черта происходит. Собирались ли они просто

расстрелять нас? Позволят ли они нам размять ноги или же это будет концом для всех нас?

Станем ли мы кучей трупов внутри грузовика или же нас бросят на дороге, чтобы нас поедали

стервятники? Но было еще хуже. Когда они вытянули мою маму из грузовика, я закричал. Я

сидел между ее ног. Я попытался повиснуть на ней, но они оторвали меня как букашку и

бросили обратно в грузовик. Я думал, что они снова стянут с нее одежду, чтобы снова

изнасиловать, но они пришли не за ее телом. Они пришли за моей сестренкой. Знаешь, у моей

мамы были хорошие гены, благодаря которым она всегда выделялась. Она была высокой, она

была очень красивой и в ней было что-то царственное ─ что-то, что каждый хищник хотел

забрать у нее и уничтожить. Они считали, что она не заслуживала этого, и они хотели, чтобы

она знала, что в их руках абсолютная власть. Напоминая ей о ее месте. Они оторвали Бризу от

ее тела и моя мама превратилась в неистовое чудовище. Она стала диким зверем. Она так

кричала и царапалась, что я думал, они убьют ее за это. Но они отнесли мою сестренку к

черному седану, который ждал их и они, открыв дверь, посадили ее на колени к какой-то даме.

Все, что я видел, это ее профиль, ее светлые волосы и туфли на высоких каблуках. Для меня

она выглядела как звезда телесериалов, она взяла Бризу и закрыла дверь. Стекла машины

были тонированные. Это был последний раз, когда я видел ее. Я пытался помочь. Я пытался

добраться до своей мамы, но какая то женщина отдернула меня назад ─ вспоминая это сейчас, думаю, она, возможно, спасла мне жизнь. Я уверен, они бы не задумываясь, пристрелили бы

меня. Никто не знал, что они собирались сделать, либо забрать остальных детей, либо

пристрелить мою мать за ее крики. Затем они засунули ее обратно, но она боролась из-за всех