User: lbv.docx

- А далеко Владимировка? - спросила Вика.

- Рядом. Будешь гулять, увидишь – тропинка натоптанная и наезженная. Можно пешком за полчаса дойти, а можно на «Рысенке» съездить, так еще быстрее выйдет.

- На ком? – не поняла Виктория.

- На мотовездеходе или по модному, по вашему, на квадроцикле, - терпеливо, словно, ребенку втолковывала тетушка непонятливой племяннице. – «Рысь-2», не слышала что ли? Есть такой квадрациклик, я его любовно «Рысенком» зову.

- Квадроциклы, это понятно. Знаем, знаем, проходили. Ты хочешь сказать, что у тебя он есть, что ли? – продолжала удивляться Виктория своей тетке.

- Конечно. Полезнейшая вещь, скажу тебе, Вита... – начала она было свой очередной хвалебный монолог, но Вика прервала ее веселым смехом. – Что? Могу я узнать, что тебя так развеселило, Витка? Я, что, похожа на клоуна? – возмутилась тетя Соня.

- Нет. Люблю я тебя! – искренне ответила ей Вика. – Вот и все. Ты меня не перестаешь удивлять, тетушка!

- Она всех вечно удивляла, такая уж она была! – весело парировала тетя Соня. – Золотце ты мое, ненаглядное. Я ведь тебя тоже люблю, Витуська. Запомни это, родная. Я, конечно, старая, болтливая и надоедливая, но во всем моем бесконечном болботании, есть большая толика здравого смысла и жизненной опытности. Я хочу, чтобы ты таки разглядела это и не отмахивалась от него, а слушала и запоминала. Ничего плохого я тебе никогда не пожелаю. Нет у меня своих детей, но тебя я люблю как родную. Ты же знаешь, я была против вашей свадьбы с этим мальчиком, сердцем чувствовала, что не нужен он тебе и на свадьбу не приехала. Никто меня не послушал, и вот оно как все вышло.

- Тетя, – тихо прошептала Виктория, - Не надо, пожалуйста, об этом.

- Я не буду больше вспоминать все это, родная, не беспокойся. Просто, знай, что иногда меня полезно и послушаться. Вот я к чему, Витусь. Не обижайся на меня, ладно?

- Что ты! Конечно, не буду, - примирительно улыбнулась Виктория, и перевела разговор в другое русло. – А кроме Владимировки, здесь есть еще деревни?

- Нет. Деревень нет. Но зато здесь есть одна усадьба, совсем рядом, на той стороне реки, через просеку.

- Усадьба?

- Да, именно усадьба, иначе и не назовешь. Этакая добротная, богатая, по-хозяйски ухоженная и крепкая. Ты понимаешь, о чем я? О том, что хозяин – молодец, крепко на ногах стоит и все, чем владеет, в надлежащем виде держит. Старых владельцев я очень хорошо знала, так себе хозяева были, скажу тебе между прочим, но три года назад продали они ее таки, недостроенную, нынешнему владельцу, он-то ее до ума и довел. Молодец, мужик!

- Ты с ним знакома, теть Сонь? – заинтересовалась Вика.

- А как же? Он мой сосед, я должна все про него знать. Живем практически в лесу каждое лето, уединенно, помощи мне ждать неоткуда, кроме, как от соседушки. Я ведь женщина не молодая, больная, одинокая, всякое может быть.

- Ой, перестань, теть Сонь, я тебя умоляю! – засмеялась над ней Вика.

- Ну, да, – поправила себя тетка и уверенно продолжала. – Это я, что-то лишку маханула. Что уж и говорить, ничего себе я еще, правда, Вита? Все еще очень даже ничего, ну не персик, но покусать таки найдется за что, пусть и не очень все первой свежести?

- Прекрати меня смешить, слышишь! Я тебя прошу. Тетя, тебе надо вместо Жванецкого или Задорного выступать, я думаю, что ты будешь, не менее популярна, чем они.

- Ой, что мне Мойша, я сама себе Клара Новикова, не меньше. Ну и вот. Возвращаясь таки к соседям. Воронов Николай Егорович, ну очень приличный мужчина. Чувствуется в нем порода! – с достоинством проговорила тетушка Соня наивысшую похвалу из своих уст. – По всем статям вышел.

- Так таки и по всем? Ты меня смущаешь, теть Соня, неужели проверяла? – изумилась Вика, зная о строгом теткином воспитании в семье деда.

- Виктория, умоляю тебя. Соблазн велик, но я его таки победила. О чем ты? Тут и проверять ничего не надо, ежу понятно, что там все очень-очень хорошо. Довольная, спокойная, улыбчивая жена и двое прекрасных, здоровых детей, что еще надо чтобы это понять. С мужчиной в его возрасте все полном порядке.

- А сколько ему лет, теть Сонь? - спросила Вика, удивляясь тетушкиной железной логике.

- В лоб об этом я его, конечно, не спрашивала, но если учесть, что их сыну в этом году исполнилось двадцать восемь лет, а их дочь – тебе ровесница, ей, стало быть, двадцать, то он где-то моего возраста, ну может быть плюс-минус пару-тройку лет. Да, думаю, ему лет пятьдесят три-пятьдесят пять, где-то так... – Виктория мысленно занялась математическими подсчетами, но тетка оборвала ее вычисления, емким замечанием: