User - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

платком.

Александр Сергеевич в тёмно-сиреневом костюме. Аккуратно подстрижены бакенбарды,

кудряв, тёмно-рус, с большими сияющими синими глазами.

Он очень приятно улыбается и благодарит Ломоносова за приветствие.

Далее встаёт Державин.

Г. Р. ДЕРЖАВИН: «Я покорён всем, что происходит. Благодарен Богу и судьбе, что

довелось увидеть в расцвете лет в Духовной России моего юного крестника, который в своё

время на выпускном экзамене в Царском Селе читал свои стихи: «Старик Державин нас заметил

и, в гроб сходя, благословил».

Я убедился за эти двести лет, что русская словесность мощно развивалась, получив такой

огненный импульс от моего крестника.

Я знаком со многими Поэтами и писателями разных поколений и убедился, что огонь,

сброшенный с Неба, по выражению Николая Васильевича Гоголя, не угас и продолжает

разгораться на всю Россию.

А процесс мнимого затухания этого огня – не что иное, как временное явление, в котором

зреют мощные космические силы, способные всколыхнуть и Душу, и сознание миллионов.

Эта сила не пропала. Она кроется в загадочной русской Душе, которая непредсказуема

для заграничных менял и для безбожников. Сила эта – духовное богатство России.

Мы – тоже своеобразный град Китеж, который невидимым Оком зрит и благословляет,

помогает и объединяет добрые силы в борьбе с недобрыми.

Виват, Александр Пушкин». (Все хлопают). Зал встаёт.

Раздаются звуки старинного гимна Глинки:

Славься, славься, наш русский царь,

Славься, любимый наш царь-государь!

Да многие лета Поэту-Творцу!

Да многие лета и Богу-Отцу!

Слово дано Анне Андреевне Ахматовой. Указывая рукой на мелькающие кадры Царского

Села, Анна Андреевна говорит: «Здесь лежала Его треуголка и зачитанный томик Парни.

Я благодарна Богу, что мне довелось родиться в одном веке с Александром Сергеевичем.

Но мало того, посчастливилось и учиться в Царскосельском Лицее. Я вдыхала воздух

Царского Села. Мне представлялась в грёзах моих вся жизнь Поэта.

Я видела Его, как наяву, путешествующим верхом по окрестностям Михайловского,

следовала за ним в Тригорское. Признаюсь, по-юношески ревновала Поэта к Его прелестным

юным подругам. Я сидела с Ним мысленно в Тригорской библиотеке, гуляла с Ним по аллее

Керн.

Я не могла насытиться этой Поэзией, которой пронизан воздух Михайловского, когда

бывала там.

Я ловила трели псковского соловья, трепетание трав, аромат цветов, журчанье любимой

Сороти. Они мне говорили:

Он здесь, со мной. Мы на одной волне.

Мы уплываем вдаль, в долину жизни.

Он здесь, со мной, в зовущей тишине.

Мы дарим нежный стих своей Отчизне.

Он здесь, со мной. И я с Ним, не одна.

Мы одиночества не чувствуем в разлуке.

Моя волна предчувствием полна.

И я живу в стиха воздушном звуке.

Виват, Гений века и Земли! Виват, Гений Вселенной и Вселенский Поэт, наш Александр

Сергеевич Пушкин!»

Затем вышел ролик и альбом с празднества, посвящённого 210-й годовщине Пушкина.

Запечатлены кадры встреч и разговоры Поэта со своими современниками и людьми

последующих поколений.

314

В частности, звучали разговоры Пушкина с Дельвигом и Кюхельбекером. Они

вспоминали посещение Михайловского после отдаления Поэта от столиц.

Горчаков сожалел, что мало приходится видеться с Александром, потому что он в

настоящее время занят работой в отделе межпланетарной дипломатической службы.

Они стояли вместе с Грибоедовым, который пошутил: «Что скажет княгиня Марья

Алексевна*, когда узнает о том, как расширились наши полномочия?»

Запечатлена группа Поэтов, участников Великой Отечественной войны: Симонов,

Твардовский, Слуцкий и рядом с ними Денис Давыдов. Они стояли и шутили по поводу того, что

пропадает опыт участия в боях и в партизанском движении.

Марина Ивановна Цветаева беседовала с Максимилианом Волошиным. Они говорили о

судьбе Крыма на Плотной Земле и сожалели, что памятные им места и дача Волошина в Крыму

подвергаются разрушению.

Коснулись и предстоящих событий, связанных с неприятностями в отношениях России с

Украиной, которые прогнозируются в ближайшие годы.

Затем на сцене в малом зале Дворца поэты читали свои стихи. В частности, Николай

Рубцов прочёл такое стихотворение:

Да, тема вечная: Поэт и суета.

Поэт и чернь, Поэт и Царь – тем паче!

Да, тема вечная… Не зря Россия плачет