User - i cf85044c3a33e6c4

— А как ты побежишь без туфель? — удивляется парнишка.

— Поверь, без туфель я бегаю даже лучше, чем в них.

Я успеваю. Стою около автоматов с зеркальцем и платочком. Поправляю растекшийся

макияж. Когда меня находит Картер, я все еще выгляжу заплаканной, и потому его следующий

вопрос, хоть и необычен для Картера, ситуации соответствует:

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — я картинно закрываю зеркальце и поворачиваюсь к нему, сглатывая

горечь, образовавшуюся в горле. Я не должна показать, насколько зла на него, насколько мне

больно. — Ты что-то хотел? — Смотрю в район ворота его рубашки.

— Ты опоздала. — Не знаю как, но понимаю, что это не претензия, касающаяся моего

отсутствия на рабочем месте.

— Я пробила колесо. Пришлось ехать в сервис.

— Как, должно быть, это грустно, раз ты все глаза выплакала. — А мог бы и смолчать,

между прочим.

— Я плачу от жалости к самой себе, это логично, ведь я женщина. Нелогично то, что тебя

волнует мое состояние. Какое тебе дело?

Картер, кажется, аж до скрипа сжимает зубы. А мне так нравится это зрелище. Мне так

хочется сделать ему больно и обидно. В этот момент его спасает только появление одного

итальянца, который перепуганно переводит взгляд с меня на Шона и обратно.

— Док? Вот сережка.

— Спасибо. Где она была? — старательно поддерживаю я иллюзию неизвестности.

— Под стол закатилась, — так же невозмутимо врет Каддини.

Я киваю, протираю ее от грязи и наощупь вставляю в ухо.

— Разбирательства по поводу моего отсутствия закончены? — спрашиваю я Картера. Я не

в состоянии не сказать ему гадость, не уколоть, не обидеть. Если он со мной как прежде, то и от

меня получит ничуть не меньше! — Извини, что я пробила колесо. Клянусь, я ничего не

подстраивала. И предупредила коллег по кафедре. Но, если хочешь, буду ставить в известность

и тебя тоже.

Он снова раздраженно поджимает губы. Но мне мало. Я уже не могу остановиться.

— И я все-таки беру в проект Каддини.

— Я предупреждал тебя, Конелл. Если ты собираешься делать все, что тебе вздумается,

сама вылетаешь из проекта.

У итальянца даже глаза округляются.

— Что ты все споришь, Картер? Ты ректор. Тебе вообще не должно быть дела до всяких

Клеггов, Конелл, Каддини и прочей мелкой сошки. Ты же у нас решаешь вопросы вселенского

масштаба.

В этот момент до Шона, кажется, начинает доходить, что миру не бывать, что спор затеян с

целью окончательно и бесповоротно поругаться. И словно в подтверждение его догадки, я

добавляю в уже изрядно переполненную чашу терпения ректора последнюю каплю…

— Ну давай, вышвырни меня отовсюду. Мельбурн этого ждет не дождется!

На шее Шона даже жилы начинают проступать. Рада, что поблизости нет журнальных

столиков, а вокруг куча свидетелей… Картер вплотную приближается ко мне, и так хочется

закрыть голову руками, уберечься, спастись от его гнева. Гнева, который я сама полностью

осознанно на себя навлекла. Вот только вместо этого я обманчиво храбро смотрю ему в глаза.

И, кажется, я не видела в жизни ничего страшнее.

— Сделаешь это, и я тебя закопаю, Конелл, — шепчет он мне в лицо. — Я не Монацелли. Я

не отдаю то, что мое, не делюсь и не терплю претензий. Каддини перспективный мальчик,

можешь походить вокруг меня и поцарапаться, как ты это любишь делать. Если мне это очень

понравится, а такое весьма вероятно, то я могу тебе его позволить. Но ты моя Бабочка. Я тебя

выбрал. Сам. А это налагает определенные обязательства. Ты будешь говорить гав, когда я

велю тебе говорить гав.

И, кажется, инстинкт самосохранения, мне окончательно отказывает, так как я с

мазохистским отчаянием выкрикиваю:

— Я всегда знала, что ты сравниваешь меня с Франсин. С собакой. Невероятно, что ты

имеешь наглость признать это вслух!

— Что ты несешь?! — наконец, срывается на крик и Шон. Даже хватает за плечи и

встряхивает.

— Ты ублюдок, которому нравится окружать себя вещами, которые тебе не нужны. И не

только вещами — людьми. Зачем?! Ты все время что-то делаешь, и понятия не имеешь зачем,

ведь ты не умеешь ценить имеющееся. Конелл в Сиднее? Галочка в виртуальный ежедневник.

Каддини заперт в комнатке с Хелен? Еще одна! А мне он, в отличие от тебя, друг! И я не хочу

его предавать, только потому что ты так велел!

— Какой он тебе, на хрен, друг? — рявкает Шон. — Он студент, который…

— Профессор, — прерывает его парнишка, осторожно касаясь руки повыше локтя в