User - i cf85044c3a33e6c4

— Джоанна, не сейчас. В ближайшее время у меня другие дела.

— Ясно, я поняла, но, может, тогда я могла бы…

Он поднимает голову и так на меня смотрит, что я замолкаю на полуслове, сраженная

догадкой.

— Это как-то связано с делами с Йол? С Кристофером? Ты его опасаешься?

Мои слова его не удивляют. То есть синеглазка все рассказала, но он молчал, пытался не

поднимать тему.

— Джоанна, не лезь в это дело, — говорит он.

Не знаю почему, но верю угрозе.

— Шон, объясни мне, что вообще происходит. Я думала, он от нас отстал…

— Я же говорил, он один из наших заказчиков.

— Ну так откажи ему! Ты же теперь главный…

— Чтобы меня подставили, как Монацелли? — огрызается он, и у меня кровь начинает

шуметь в ушах. Так вот чего он боится… Есть человек, который знает всю правду о сокрытии

улик, и может ее рассказать. Мы определенно не в безопасности.

Вместе с окончанием сессии подходит к концу и проект, с которым Шон так спешил.

Посему, есть что отметить. Я предложила пригласить на праздничный ужин и Каддини, ведь

парень нам уже почти родной. Сначала Картер отнесся к идее с должным скептицизмом, но я

сделала глаза кота из Шрека, и Шон, скривившись, сказал, что согласится на что угодно, лишь

бы я перестала изображать «это». В общем, сейчас у меня на экране ноутбука парочка

новеньких вкусных рецептов, а в груди — концентрированный энтузиазм, который регулярно

поддерживается все новыми и новыми порциями кофеина. Кстати об этом!

Смотрю на часы. Уже три… что, черт возьми, Шон делает там со студентами? Может, ему

помочь принять экзамен? А то ведь надо еще домой попасть и все приготовить к приходу

парнишки-итальянца. Ну а как же? Раньше я его в гости не приглашала, нужно произвести

впечатление прекрасной хозяйки!

Позвякивая ключами от кафедры в такт стуку каблучков по плитке пола, танцующей

походкой направляюсь в экзаменационную аудиторию, отчего-то вспоминая вчерашний

разговор с мисс Адамс. Она несколько недель меня избегала, а вчера, наконец, объяснила

причину: секретарь ректора понятия не имеет, как теперь называть его жену. За прежнюю мисс

Конелл можно и головы лишиться, доктор Картер, вроде как, у нас Шон, а миссис Картер —

конкретное умаление моих заслуг (в конце концов, я не какая-нибудь домохозяйка). В общем,

обсуждения такого важного и щепетильного вопроса закончились тем, что мы решились

перейти на поименные обращения. Да, мы знакомы много-много лет, и можно было бы себе

позволить подобные вольности, но все не так просто. Да ладно, вы хоть знаете, как зовут эту

женщину? Присцилла! Только представьте, прихожу я такая к Шону в приемную, и вопрошаю:

«Присцилла, дорогая, а ректор на месте?» Да я же со смеху на месте умру. А вместе со мной все

окружающие.

Но еще более грустно то, что мисс Адамс с не меньшим трудом назвала меня Джоанной,

когда мы сегодня утром встретились на парковке. То есть для нее я тоже Присцилла. Вот ужас-

то…

А затем я распахиваю дверь аудитории Шона, и все посторонние мысли вылетаю из головы

в момент, даже дыхание перехватывает. Там не только Картер и студенты. Там еще и люди из

моего родного невадского ВВС! Это же сам…

— Даркен?! — выкрикиваю я, и чуть по лбу себя не бью. Ну молодец, мисс

Невозмутимость!

— Привет, Джо, — отвечает он, кривовато улыбаясь.

Знакомьтесь, Даркен Вебстер, его папа — четырехзвездный генерал, и об этой маленькой

его особенности вам сообщит каждая собака, которая с августейшим сынком знакома! Он носит

папочкино имя и статус так, будто это главная заслуга его жизни. И, ну нет, сам он тоже не

дурак, не оболтус и не разгильдяй, а очень даже завидная партия (на что, собственно, я некогда

и купилась как дурочка), но он из отличной семьи, и, по всеобщему мнению, это самое, просто

архиважное. Американ дрим как она есть.

— Что они здесь делают?! — спрашиваю у Шона.

— Сидят, — невозмутимо отвечают мне, будто я только что не проорала в присутствии

мужа имя своего бывшего на весь университет. — Наблюдают, как я принимаю экзамен. — И

указывают на последнего несчастного студента, который сидит напротив ректора и едва на

парту не падает от усердия, пытаясь под таким давлением вспомнить хоть что-нибудь.

— И это, по-твоему, самая типичная ситуация в мире? — всплескиваю руками, пребывая в

полном недоумении и негодовании. — Выйди-ка со мной на минутку! — И с королевским