User - i cf85044c3a33e6c4

Марион еще больше, а Роб одними губами шепчет слова благодарности.

Но я переоцениваю собственные силы. С непривычки просидеть с ребенком целый день —

то еще удовольствие. Марион нечаянно перебила мне половину посуды, упала и поранила

колено, порвав колготки. Долго плакала, причем именно из-за последних. А после перемазала

почти всю оставшуюся чистую одежду и, наконец, оторвала ухо любимому зайцу. Керри меня

убьет. Ей растить четырех детей сразу не в тягость, а я с одним справиться не могу.

Единственный полноценный день, и я готова растянуться на полу, сладко посапывая.

Стоя напротив зеркала, я вспоминаю вопросы, которыми засыпает меня Марион. Почему

твои волосы стали другими? Зачем ты столько работаешь? А Кен почему больше не приходит?

Разумеется, под Кеном она подразумевает Шона. Она думает, что я Барби, по крайней мере

была таковой, пока не покрасилась, и, разумеется, у меня должен быть свой кавалер. Ей не

объяснить, что не приходит он из-за нее.

Хотя, это не совсем правда. Следующий свой визит Картер наносит мне именно из-за

Марион. Как раз когда я готова отключиться от усталости и выгляжу, опять же, не побоюсь

признаться, ужасно.

— Керри не имеет права так поступать, — с порога говорит он, только я успеваю дверь

открыть. — Если она решила заделаться племенной кобылой, при чем тут ты?

Первая моя мысль, конечно, захлопнуть дверь перед его носом. И будь на его месте кто-

либо другой, я бы так и поступила, но Картер есть Картер, его проще убить, чем научить

вежливости. Ну или я слишком рада его визиту. Не думала, что он еще раз решится заявиться

туда, где обитает ребенок.

— Заходи, — вздыхаю я, но желудок делает какой-то сумасшедший кульбит. Ведь Шон

пришел. Ко мне. Несмотря на Марион. А Картер, тем временем, без приглашения проходит на

кухню. Думаю, он надеется, что там несовершеннолетние до него не доберутся.

— Конелл, у этого ребенка двое родителей, которые прекрасно с ним справляются. И все,

что Керри делает — пытается тебя утешить. Облагодетельствует, позволяя поиграть в мамочку,

потому что у ее подруги детей нет, а у нее самой их перебор. Если она родит еще пятерых,

может быть этих сможет отдать тебе с концами, как думаешь, а?

— Ты пришел поунижать меня? — срываюсь я. Да, он прав, сама так думаю, но это не

значит, что хочу слышать о своей ущербности снова и снова. Ему не понять. И на поддержку

рассчитывать нечего. Наивная, глупенькая Джоанна. Каждый раз на одни и те же грабли!

— Я пришел раскрыть тебе глаза! Взгляни в зеркало, ты серьезно считаешь, что счастливые

люди выглядят так? Керри, вообще-то, полагает, что для тебя повозиться с ее отпрысками —

праздник. Она не понимает, что такое работа, потому что ни дня в жизни этим не занималась.

Ей и в голову не может прийти, что не все мечтают только рожать и растить детей.

И тут до меня доходит, что Картер действительно считает, будто мой предел мечтаний —

работать на него и тайком с ним спать.

— Постой-ка, а с чего ты взял, что я не мечтаю о детях? С чего ты взял, что я не завидую

Керри? Я уверена, что у меня тоже будет большой дом, любящий муж и уж один ребенок как

минимум.

— Эта идея чуть жизни тебе не стоила.

— Но я от нее не откажусь. И, разумеется, буду все успевать. Как Пани.

— Пани? Ты серьезно? Дебильнее примера ты найти не могла, потому что она

собственными руками навредила своему ребенку. — Я знаю, знаю ведь, что верить ему нельзя,

но не могу зажать уши руками и не слушать. — Ее во время беременности отравили.

Случайностей в этой истории нет. А Алекс и не знал, естественно, как было догадаться, что

секс ведет к наличию детей. Оба родителя идиоты, а пострадал, как всегда, невиновный. Теперь

их дочь — живой, дышащий, самостоятельный человек, который расплачивается за то, что его

родители оказались недостаточно осмотрительны. Она будет вынуждена страдать всю свою

короткую жизнь. Ну и они, конечно, за компанию. А все почему? Потому что Пани тоже не

отказалась от ребенка, уверенная, что будет все успевать! — Я раньше не видела, чтобы Картер

говорил настолько эмоционально. Он даже жестикулировать начал. Но меня переубедить это не

помогло.

— Аборт чреват последствиями, Шон. И не только физическими. Но как бы то ни было.

Это не твое дело!

— Она лишила Алекса выбора, это ты понимаешь? — Нет, я не понимаю. В смысле не

понимаю, куда свернул разговор. О чем он вообще? В чем он пытается убедить меня теперь?