User - i cf85044c3a33e6c4

выжимаю собственный мозг в поисках парочки предложений, которые маломальски тянут на

будущую проблематику, причем еще и финансируемую за счет государства. Секретарша стучит

по клавишам своей счетной машинки с такой ожесточенностью, будто это голова Роба. У нее-то

как раз с финансовой частью все в порядке. Она считает часы, которые мы тут просидели,

якобы ломая головы над наукой, и количество света, на которое пришлось раскошелиться за это

время ай-ай-ай какому бедному ректору. И у нее отлично получается! Настолько хорошо,

приходится заставить ее поумерить энтузиазм, иначе господа из фонда будут очень удивлены,

увидев наши счета за электроэнергию… Но это не все — даже техника взбунтовалась. Принтер

решил, что бумага ему необходима в исключительно гастрономических целях! И теперь

пожилой профессор Аткинс, чуть не упираясь ногой в прибор, которому по должности

положено печатать, играет с ним перетягивание каната… пардон, отчета. В общем, когда Клегг

просит меня достать с верхней полки шкафа зеленую папочку, я подрываюсь с места, даже не

пикнув. Лихо скидываю туфли, запрыгиваю на стул и, балансируя на цыпочках одной ноги,

тянусь к цели. Однако у нас высокие потолки, и это весьма проблематично. Я цепляюсь за

полку, пытаясь чуть-чуть наклонить шкаф… Ну, я же талант — удается! И теперь все, что было

на верхних полках, начинает сыпаться мне на голову. В такой ситуации можно сделать только

две вещи: начать визжать и закрыть руками архиважный предмет обстрела. Но папки-то —

полбеды. На самом верху стоят еще подарочный глобус и редкостно уродливая ваза. И если

первый только качается, то вторая уже определенно прицелилась…

И кто, вы думаете, меня спасает? Клегг? Да ну конечно! Не дождетесь! В роли Капитана

Америка у нас сегодня Секретарша Метеор. Она в мгновение вырастает из ниоткуда и ловит

вазу-убийцу. Мое отношение к ней тут же вырастает с отметки «ой, иди отсюда, лучше сама

сделаю, чем тебя — заразу — просить» до «боже мой, иди сюда, обниму и даже свою памятную

люстру завещаю». Я так по-идиотски счастлива, что радостно вскидываю голову вверх, чтобы

удостовериться, что моей жизни более ничего не грозит, и… ловлю лбом любимый глобус

Клегга (он настолько любимый, что в пыли на нем можно цветочки высаживать, но это не

означает, что Роберт не говорит об этой вещице с искренним умилением. Пфф, мужчины!).

Десять минут я отбивалась от настойчивости коллег, вознамерившихся отправить меня в

больницу, еще пятнадцать — стою в туалете и прикладываю холодную ладонь к ране на лбу. На

моих пальцах блестит кровь. Она не хочет останавливаться. У меня есть с собой шелковый

шарф, я бы прикрыла им рану, но для начала нужно сделать так, чтобы кровь остановилась, а

она не желает. Я уже и мочила ее холодной водой, и зажимала, но чертов глобус оказался

слишком сокрушителен. Раз сегодня день рождения Шона Картера, наверное, к вечеру меня

собьет автобус.

Наконец, кровь останавливается, и на моем лбу появляется уродливый пластырь, который я

закрываю шарфом, глядя в зеркало. Несмотря на то, что я пострадала в бою с квазиофисной

утварью, меня это не испортило, потому что губы все еще горят. Я касаюсь пальцами

покрасневшей кожи и закрываю глаза, вспоминаю, воскрешаю ощущения. Становится душно,

краска приливает к щекам. Студенты все видели, мисс Адамс все видела. Но я даже не знаю,

что все это значит. Я хочу увидеть Шона, просто увидеть. Может, тогда я разберусь?

Решительно захожу на кафедру и уверенно плету что-то про проект и документы для

ректора, которые могу занести по пути. Секретарша всегда счастлива поделиться работой, и,

вуаля, в руках у меня целая стопка.

Сгруживаю половину документов на стол мисс Адамс, но старательно избегаю ее взгляда, а

затем подхожу к вожделенной двери и стучу. Ответа не жду — обойдется.

— Что за х*рню ты вечно наматываешь себе на голову? — раздраженно спрашивает Шон,

изучая глазами шарф.

— Глобус Клегга, — едко отвечаю я.

— Тот самый, который мой отец ему подарил?

— Твой отец подарил Робу глобус?

— О да. Мой отец, временами, уставал от собственных сыновей и шел искать компанию

там, где трава зеленее. — Меня эти слова шокируют, а Шон бросает ручку и энергично

поднимается из кресла.

— Это… это тебе подарок с кафедры. И в честь своего дня рождения одари нас,

пожалуйста, новеньким телефонным шнуром, — плюхаю я на стол Шона стопку бумаг.