Михаил Смиртюков - Государство — это он

председателем Совнаркома РСФСР. Затем он сменил еще несколько постов, был даже

министром финансов, и мы виделись лишь тогда, когда требовалось согласовать какие-либо

вопросы. Особенно часто с места на место его стали перебрасывать в хрущевские времена.

Почему?

"Дорогой Никита Сергеевич" с его вечным административным зудом безостановочно менял

структуру правительства. То объединял министерства, то разъединял, пока вовсе не решил их

ликвидировать. Косыгин то работал в Госэкономкомиссии, то возглавлял Госплан. Только в

мае 1960 года он занял пост, который давно заслуживал, – первого заместителя председателя

Совмина СССР. Я тогда был только заместителем управляющего делами, но Алексей

Николаевич предпочитал все вопросы обсуждать и решать со мной, а не с управляющим

делами Степановым. И несколько раз приглашал меня с собой в поездки. Как-то позвонил, попросил зайти и говорит: "А знаете что?" Это было его любимое присловье, с которого он

обычно начинал беседу. И продолжил: "Не хотите поехать со мной в Казахстан?" Он не

любил долгих сборов, и через час мы уже вылетели из Внуково в Алма-Ату. Мы проехали

почти по всем областям Казахстана, и везде Алексей Николаевич с обычным для него

любопытством вникал в дела предприятий. А его рекомендации по улучшению работы потом

легли в основу пятилетнего плана развития Казахстана. Во время этой поездки мне довелось

видеть, как в Усть-Каменогорске он говорит с возбужденной толпой. Мы приехали туда, чтобы посмотреть, как идут дела на ГРЭС, на которой директорствовал сосланный туда

Маленков.

Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ

"О самом Косыгине члены Политбюро распускали разные сплетни. Алексея Николаевича, тяжело переживавшего смерть жены, эта болтовня, без преувеличения, ранила"

Но ведь встреча действующего руководителя с опальным могла кончиться для обоих очень

плачевно.

Маленков все это понимал и на это время уехал куда-то – якобы по делам. А через некоторое

время после нашего приезда в Усть-Каменогорск Косыгину доложили, что собралась

большая толпа женщин, которые требуют встречи с ним. Среди казахских руководителей

началась легкая паника. А Алексей Николаевич, не говоря ни слова, встал и пошел на

площадь. После того как он спокойно поздоровался с женщинами, шум и крики в толпе

утихли. Оказалось, что в построенном городке у женщин не было никакой работы.

Проектировщики ГРЭС не предусмотрели. Косыгин выслушал всех и так же спокойно сказал:

"А знаете что? Мы обязательно что-нибудь придумаем". И народ разошелся. А Косыгин, вернувшись в кабинет, тут же позвонил атомному министру Ефиму Павловичу Славскому,

обрисовал ситуацию и спросил: "Нет ли у вас нужды в каком-либо производстве, на котором

могли бы быть заняты в основном женщины?" И к нашему возвращению в Москву Славский

подготовил предложения о строительстве там фабрики по выпуску респираторов. А еще

через полтора года она заработала.

А как принимали Косыгина региональные руководители?

По их понятиям – по высшему разряду. В Усть-Каменогорске нас поселили в особняке

приемов обкома. Утром спускаемся к завтраку, а там стол ломится от еды: накрыто человек

на тридцать. А нас семеро: Косыгин, два его помощника, я, председатель Совмина Казахстана

Кунаев, второй секретарь казахского ЦК Соломенцев и хозяин – секретарь обкома. На

подобные приемы и угощения тратились, а еще чаще списывались огромные деньги. Я

помню, мне как-то принесли для оплаты счет за отдых на госдаче в Пицунде министра

угольной промышленности Засядько. Сумма указывалась какая-то совершенно немыслимая, а в раскладе продуктов было написано, что за месяц на него израсходовали 2600 яиц! А он

мне как-то говорил, что с детства не переносит ни яичницы, ни вареных яиц.

Косыгина это тоже возмущало?

Конечно. Но особенно там, в Усть-Каменогорске, его возмутило предложение секретаря

обкома выпить за завтраком водки. "Если хотите, – говорит Косыгин, – пейте сами". А тот, ничуть не смущаясь, ответил: "Да мы и так каждый день пьем. А вы у нас гость, вот и хотели

вас уважить".

Косыгин был убежденным трезвенником?

Ну что вы. В праздники, на отдыхе он был не прочь посидеть за коньячком. Всем другим

коньякам, кстати, он предпочитал дагестанский.