Андрей Имранов - Цитадель души моей

двадцать и больше – до ста. Больше – редко. Кохорсу можешь смело среди своих

компанией называть – тебя поймут. А вот сквад скриттурой мы называем только тогда,

когда в нём, - я показал растопыренную пятерню, - пять егерей. Ясно?

Кивнули оба.

- Теперь расскажу про разницу: служба в гарнизоне и служба в столице. В гарнизоне

обычно жизнь поспокойнее идёт. Где как, конечно, но в целом – потише. Там свой ритм

присутствует, распорядок дня, условия для жизни опредёленные имеются. Подраться,

конечно, иногда приходится – а на границах – и частенько. Но – по мелочи, как правило. А

вот случись где что посерьезнее – клан какой поднимется, гнездо новое объявится или

просто территория под чистку намечается – тогда работают те егеря, что в столице стоят.

Порой – вместе с армией. Тут и сквады покрупнее и задачи посерьезнее. Посложнее.

Поопаснее. Тоже, конечно, раз на раз не приходится и я, со своей стороны, постараюсь в

самое пекло вас сразу не совать, но заранее всего ж не угадаешь. Иногда простенькое, на

первый взгляд, задание очень опасным делом оборачивается. Да вот взять этих волков

сатровых, - я поморщился, - приди вы на две недели раньше, я б вас туда с чистым

сердцем определил – и на верную смерть, как теперь понимаю.

Приуныли мои школяры, задумались. Думайте, думайте – дело хорошее. А чтобы совсем

не скучно было, я вам сейчас еще пару тем для раздумываний подкину.

3 Триарии (от лат. triarius) — в армии Древнего Рима — воины последней, третьей линии тяжёлой пехоты

римского легиона. Состояли из ветеранов римского войска, составляли его резерв и имели самое лучшее

вооружение.

- И поэтому, - сказал я, - обучение у нас с вами будет происходить не естественным путём,

как в гарнизоне было бы, а целенаправленно. Буду я – да и не только я – специально с вами

заниматься и смерть вашу от вас отодвинуть пытаться.

Я поднял с пола, развернул по очереди и повесил на выступы стены три свитка.

Обернулся. Гез разглядывал свитки с любопытством, Феларгир – с плохо скрываемым

раздражением. Ну-ну, и почему я так и думал?

- Слева по порядку – человек, волк и верг, - я махнул рукой, - скелет и важные органы. Что

заметили?

- Скелет верга на волчий очень похож, - выпалил Гез, - только стоймя.

- Угу, - кивнул я, - Феларгир?

Легионер встал. Поиграл желваками.

- Я заметил, что мы изучаем свитки, как философы какие-то, вместо того, чтобы

тренироваться и получать навыки, которые нам потом жизнь могут спасти.

И смотрит с нехорошим прищуром. И то вместо благодарности? Я, между прочим, весь

вечер вчерашний потратил, чтобы свитки эти в библиотеке столичной отыскать, хотя мог

бы куда более приятными делами заняться. Ну да ничего, сейчас я тебе объясню, что меня

злить – себе дороже.

- И зачем тебе уши приделаны? – с грустью спросил я, - Защищайся!

- Что? – легионер опешил.

- Хочешь тренировку? Легко. Я нападаю, ты защищаешься. Сейчас!

Феларгир поиграл губами, сдержав усмешку, и встал вполоборота, кулаки вперёд

выставив. По глазам вижу – уверен в победе и уже мечтает о том, как будет покаянно

извиняться за то, что меня «нечаянно» на пол уронил. Мечтай, мечтай.

Я шагнул вперёд, имитируя удар ногой в пах. Он такого начала явно не ожидал, но

среагировал неплохо. По крайней мере, левую руку, удар блокируя, выставил. А правой

мне в челюсть влепить попытался. Да только я и не собирался его по яйцам бить.

Поднырнул под его правую, и хорошенько пробил ему в незащищенную грудь пониже

сердца. Выпрямился, дохнул на кулак. Феларгир лежал на полу, сучил ногами и глотал

воздух.

- Больно? – спросил я участливо.

- К-х… нет, - выдавил легионер.

- Не спорь, больно. А знаешь, почему? Потому что я тебе пояснично-крестцовое нервное

сплетение пробил. И хотя оно у тебя ребрами прикрыто – всё равно больно, правда?

Феларгир сел, держась за грудь и смотря на меня очумелыми глазами. Я вздохнул.

- Повторю еще раз. Если ума и знаний нет, то ни тренировки, ни навыки тебя в лесу не

спасут. Сколько ни тренируйся, сильнее верга не станешь. Я далеко не лучший боец в

мире, но в одном уверен твёрдо – лучший боец в мире, если он не егерь, против верга один

на один и пяти минут не протянет – без шансов. Я, конечно, тоже поостерегусь в одиночку

на верга выйти. Но свои шансы на победу я как один к двум оцениваю. Понимаешь?

Не понимает. Смотрит пустыми глазами, ресницами хлопает. Я снова вздохнул.