Андрей Имранов - Цитадель души моей

- Помнишь, куда я тебя ударил?

Кивнул.

- Иди, покажи на скелете это место.

Встал, вышел, ткнул неохотно пальцем.

- Правильно. А теперь посмотри это же место на скелете верга. Есть разница?

Гез заволновался, я уже вижу – всё понял. «Молчи», - глазами я ему сказал и жду.

- Ну, - Феларгир затылок почесал, - ребёр у него там нету.

- Опять правильно,- ласково сказал я, - и, стало быть, даже просто кулаком верга в эту

точку хорошенько ткнув, ты его на секунду-другую из строя выведешь. А две секунды для

хорошего бойца – это уже гарантированная победа.

Ага, вижу, появилось у него в глазах понимание.

- Но вообще, я не для того всё это рассказываю, чтобы вы всерьез рассчитывали ударами

кулаков вергов направо-налево валить. Не мечтайте – они эту свою слабую точку знают и в

бой без доспеха, бока прикрывающего, не идут. Хотя всякое бывает, и однажды это знание

может кого-то из вас и спасти. Но на самом деле я вот на что указать хочу, - я ткнул

пальцем в свиток, висящий посредине, - верг – это в сущности, вставший на задние лапы

волк. Скелет у него, конечно, изменился. Но не сильно. Очень многое осталось и это

очевидно. Как и то, что скелет волка предназначен четвероногому животному. Чтобы волку

этот нервный узел пробить, его надо на спину перевернуть, так не достанешь. И очень

важно понимать, что встав на задние лапы, верг обрёл не только некоторые преимущества,

но и некоторые слабости, - я прошёл к рисунку, ткнул пальцем, - вот, например, бедренные

кости у них, когда они на задние лапы встали, слегка наружу вывернулись. А с ними – и

яремные вены, раньше по внутренней стороне бедра проходившие, на переднюю вышли.

Собственно, из-за этого верги и начали доспехи одевать – как только люди поняли, что

даже легкий порез бедра для верга может смертельным оказаться. Наверняка у них еще

есть слабости, про которые пока не знаем ни мы, ни они сами. И, если «изучая свитки» ты

догадаешься про какую-то такую слабость, то от этого будет пользы куда больше, чем от

года непрерывных тренировок.

Это я, конечно, больше для Геза сказал – и в мыслях у меня не было, что Феларгир всё

поймет и засядет анатомию бестий изучать. Ну и ладно – мешать не будет, и то хорошо.

Посмотрел я в его глаза оловянные, на физиономию непрошибаемую, вздохнул, отвёл

взгляд и кивнул – садись, мол. Повернулся снова к свиткам.

- Еще кое-что. На сердце посмотрите. У человека оно больше. При том, что волк человеку

по весу не сильно уступает, а верг и тяжелей немного. И что это значит?

Молчат оба. Не понимают.

- Сердце кровь по жилам прокачивает, мышцам силу дает, - медленно говорю я, - чем

сердце больше, тем больше крови оно может прокачать за одно и то же время. Волк

быстрее человека бегает – чуть не вдвое. Но скорость эту свою максимальную он очень

недолго поддерживать может. Стадию одну-полторы он пробежит быстрее человека, потом

выдохнется. А обычная скорость бега у него такова, что тренированному человеку от

волка убежать – труда не составляет. Просто потому, что сердце у человека сильнее.

Кстати, это для большинства бестий верно.

Вижу, что новость это для моих школяров – что для Геза, что для Феларгира. Оба

удивленными и неверящими выглядят. Даже Гез – заерзал недовольно, промолчать

попытался, но не смог:

- Но как же? Но тогда почему… да у меня тетка двоюродная, у неё мужа со свекром зимой

волки…

- Почему обычно люди от волков не убегают?

- Да!

- Потому что нетренированные – раз. Потому что волки намного лучше знают лес, и,

соответственно, умеют напасть так, чтобы лес им помощником был, а людям – врагом. Это

– два. И три – потому что на короткие дистанции волк быстрее человека бегает. Ну еще и

то, что наперегонки с волком бегать имеет смысл только по дороге, да полю ровному. По

снегу, по бурелому, по кустарнику густому – человеку с волком не тягаться. Но если земля

ровная, есть пара стадий форы и противника – явный перевес, то нет смысла вступать в

безнадежный бой. Можно просто сбежать. Любой человек это может – я на картинки тычу

– чудес не требуется.

- Сбежать, - бормочет Фелгаргир и морщится.

- Мы не сражаемся в линии, которую любой ценой надо выдерживать. У нас нет рубежей,

за которые отступать уже нельзя. Поэтому убегать от явно более сильных бестий не только

уместно, но и достойно всяческой похвалы. Вступив один в бой с пятком вергов, егерь в