Брюс Кэмерон: Путешествие хорошего пса

Я окончательно нарушил регламент, забыв про самообладание и спокойствие, которого я

обычно придерживался, заходя к людям в комнаты, и прыгнул на мою девочку, встав на нее

лапами.

– Ничего себе! – удивилась она.

Я всхлипывал, мой опущенный хвост стучал по полу, а сам я кружился и подпрыгивал.

Она протянула руки и обняла мою морду ладонями, я закрыл глаза и застонал от удовольствия, наслаждаясь ее прикосновением. Наконец-то Сиджей пришла за мной!

– Тоби! Угомонись! – сказала Фрэн.

– Все в порядке. – Сиджей опустилась на колени, и ее суставы громко хрустнули. – Какой

хороший песик.

Теперь волосы моей девочки были короткими и не окружали меня шатром, как раньше.

Она пахла сладостями и Глорией. Я почувствовал, что она хрупкая и слабая, ее руки немного

дрожали, когда она прикасалась ко мне. Значит, я должен сдерживать свои чувства, хотя это

практически невозможно. Мне хотелось лаять и бегать по комнате, опрокидывая все на своем

пути.

– Тоби – наш пес-терапевт, – объяснила Фрэн. – Он живет здесь и успокаивает наших

пациентов – они очень его любят.

– Это точно не про Глорию, – сказала Сиджей и рассмеялась. – Тоби, ты терапигль!

Я завилял хвостом. Ее голос слегка дрожал и звучал немного напряженно, но я все равно

обожал его.

– Клэрити украла мои деньги, – заявила Глория. – Я хочу домой. Позвоните Джеффри.

Сиджей вздохнула, продолжая гладить меня по голове. Глория, насколько я понял, как всегда, была несчастна. А еще она стала очень старой, это я понял по ее запаху.

В последнее время я постоянно был рядом со старыми людьми.

Вошла Пэтси, распространяя аромат корицы, и привела с собой Чосера.

– Доброе утро, Глория, как вы себя чувствуете? – спросила Пэтси.

– Ничего, – сказала Глория. – Ничего.

Пэтси осталась с Глорией, а Сиджей с Фрэн прошли в комнатку с маленьким столиком.

– Тоби, ты тоже с нами? – рассмеялась Фрэн, когда я вылетел в дверь до того, как она

успела закрыться.

– Такой хороший пес, – сказала Сиджей, и я завилял хвостом.

– Вы ему понравились.

Сиджей села в кресло, и я уловил при этом резкую вспышку боли. Обеспокоенный, я прижал

голову к ее коленям. Ее рука опустилась и стала рассеяно гладить меня, я ощущал легкую

дрожь в ее пальцах. Я закрыл глаза. Я так сильно скучал по ней, а теперь, когда она была здесь, у меня возникло чувство, что мы никогда с ней не расставались.

– У Глории бывают и хорошие дни, и плохие. Сегодня хороший. Большую часть времени

у нее совершенно замутненный рассудок, – сказала Сиджей.

– Болезнь Альцгеймера безжалостна, ее развитие совершенно непредсказуемо, – ответила

Фрэн.

– Этот пунктик насчет денег сводит меня с ума. Она всем рассказывает, что я украла ее

состояние и ее дом. А правда в том, что последние пятнадцать лет я ее содержу, и, конечно же, все, что я высылаю, ей мало.

– По опыту знаю, что в таких ситуациях всех проблем не решить.

– Понимаю. И должна бы лучше с ними справляться. Я же психолог.

– Хотите обсудить, как это влияет на ваши взаимоотношения с матерью?

Сиджей сделала глубокий вдох.

– Думаю, да. Я осознала это, когда училась в магистратуре: Глория – нарцисс, она не задумывается о своем поведении и даже не предполагает, что могла совершить нечто

такое, за что нужно попросить прощения. Так что проблемы с ней никогда не разрешатся; даже когда она была полностью здорова, на это не было ни единого шанса. У многих детей, с которыми я работаю, нарциссические травмы, и опыт жизни с таким родителем очень помог

мне в работе.

– Вы работаете со старшеклассниками?

– Иногда. Моя специальность – расстройство пищевого поведения, чем страдают

практически все девочки-подростки. Но сейчас я практикую на полставки.

Тут я обнаружил, что под одним из шкафчиков Фрэн лежит мячик. Я подошел к нему

и засунул под шкафчик нос, с шумом втягивая воздух. От мячика пахло Чосером. Интересно, что он делал здесь с мячиком?

– Я знаю, что уже более двадцати двух лет вы делаете гемодиализ. Надеюсь,

вы не возражаете, что я спрашиваю, но мне кажется, что вы хороший кандидат

на трансплантацию. Вы когда-нибудь рассматривали такую возможность?

– Я могу ответить, – сказала Сиджей, – хотя не уверена, что эти вопросы имеют отношение

к Глории.

Я пытался достать мячик лапами, и мне удалось дотронуться до него, но он упорно

не сдвигался с места.

– В хосписе мы заботимся не только о пациенте, но и обо всей его семье. Чем лучше мы вас