Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

– Хорошо, Маргарет, ты меня убедила. Можешь оставить его для своей работы, посмотрим,

как он справится, – сказала одна из женщин.

Маргарет наклонилась и взяла меня.

– Он справится, сестра.

– Нет, он не подходит. Он всех взбудоражит и все перегрызет, – возразила другая женщина.

Следующим утром Маргарет надела на меня ошейник и вывела на поводке к своей машине.

– Тоби, ты такой хороший, – сказала она мне.

Мы поехали кататься на машине, и я снова стал собакой переднего сиденья! Хотя я еще

не доставал до окна, чтобы высунуть из него свой нос.

Маргарет привезла меня в одно место, очень похожее на то, куда мы приходили с Сиджей

полежать на кушетке. Я улавливал запахи многих людей и чувствовал, что некоторые из них

больны. Тут было тихо, и пол был мягким.

Маргарет провела меня среди людей, и они или гладили, или обнимали меня, или, иногда,

неподвижно лежали на кроватях и внимательно на меня смотрели.

– Смирно, – скомандовала Маргарет. Я сосредоточился на том, чтобы сидеть неподвижно,

потому что я еще раньше научился – рядом с больными людьми надо вести себя именно так.

Я не подал сигнал , когда у нескольких почуял сильный знакомый запах – запах, который так

долго был у дыхания Трента. Ведь сигнал надо подавать по команде «молись», а такой

команды мне никто не давал.

Вскоре Маргарет отвела меня во двор под открытым небом, который со всех сторон был

огорожен стенами. Я принялся безудержно носиться, расходуя накопленную энергию, а потом

Маргарет дала мне веревку с резиновым мячиком на конце, и я стал трясти ее и таскать ее

повсюду, жалея, что рядом нет другой собаки, чтобы разделить со мной веселье. Я видел, что из окон на меня смотрели люди, поэтому прилагал все усилия, чтобы устроить им

настоящее шоу.

Потом Маргарет завела меня обратно в здание и показала мне клетку.

– Вот, Тоби. Это твой дом.

На полу клетки лежала новая подушка, и когда Маргарет, присев на корточки, похлопала

по ней, я послушно пошел и сел на нее.

– Это твоя кровать, Тоби. Хорошо? – сказала Маргарет.

Я не знал, должен ли я оставаться на подушке, но сильно устал и заснул. Проснулся я

от голоса Маргарет:

– Здравствуйте, наберите мне, пожалуйста, сестру Сесилию. Спасибо. – Я сонно посмотрел

на нее. Возле лица она держала телефон и улыбнулась мне, когда я зевнул. – Сесилия?

Это Маргарет. Я еще с Тоби в хосписе. Нет, даже лучше, они обожают его. После обеда

некоторые пациенты наблюдали, как он играл во дворе. Ни разу не гавкнул. Да, очень.

Спасибо, Сесилия. Это особый пес.

Я услышал слово «пес» и пару раз вильнул хвостом перед тем, как снова погрузиться в сон.

В течение следующих нескольких дней я привыкал к новой жизни. Маргарет приходила

и уходила, однако не каждый день, и скоро я запомнил имена трех других женщин. Фрэн, Пэтси и Мона водили меня на встречи с людьми, лежащими в постелях. Пэтси сильно пахла

корицей и слегка собакой, но никто из них не носил длинную струящуюся одежду, как Маргарет. Они говорили мне лежать смирно, и я устраивался рядом с человеком. Иногда

люди хотели со мной поиграть, иногда они меня гладили, а чаще всего они просто спали, и почти всегда я чувствовал их радость.

– Ты древняя душа, Тоби, – сказала мне Фрэн. – Древняя душа в теле молодой собаки.

Я завилял хвостом, услышав нотки похвалы в ее голосе. Да, люди такие, они говорят что-то

и говорят, не произнося слов «хороший пес», однако имеют в виду именно это.

В свободное от визитов время все это место было в моем полном распоряжении.

Все подзывали меня к себе. Некоторые из людей сидели в креслах, некоторые могли

двигаться, если Фрэн или кто-нибудь другой стоял позади и толкал их. Они любили меня, обнимали меня и тайком давали угощения.

Больше всего мне нравилась кухня, где мужчина по имени Эдди постоянно готовил еду.

Он давал мне команду сидеть и давал восхитительное угощение, несмотря на то, что сидеть –

самый простой трюк для собаки.

– Мы с тобой здесь единственные мужчины, – говорил Эдди. – Поэтому должны держаться

вместе, да, Тоби?

Раньше я всегда был только с одним человеком и посвящал этому человеку всю свою жизнь.

Сначала таким человеком был Итан. Я думал, что лишь благодаря любви к нему я родился

собакой, и начал заботиться о малышке Клэрити потому, что этого хотел бы Итан.

Но постепенно я стал любить Сиджей так же сильно, понимая, что Итана я не предаю. Собаки