w - Vasilyev Boris Lyubi Rossiyu V Nepogodu

Иными словами, в России перед ее революционными

потрясениями существовало как бы два народа, говоривших на схожем

языке, придерживавшихся сходной морали, но обладающих при этом

разными ценностями и различным представлением о собственном

государстве.

6

Для крестьянства это было некое огромное поместье, которым

управлял барин от Бога, поскольку в обряд коронации государя

входило и миропомазание. Ниже этого Божьего представителя

располагались управляющие и бурмистры, с которыми крестьянину и

приходилось сталкиваться в практической жизни. Это были "господа",

обладавшие пожалованным царем правом распоряжаться его

хозяйством, однако с ними можно было и не всегда соглашаться, а

порою и спорить.

Для дворянства верховная власть была абсолютно законной,

освященной

историческими

традициями

и

династически

преемственной. Государь считался Первым дворянином России,

почему дворянство допускало возможность иногда с ним не

соглашатся, но лишь по вполне конкретным поводам. Дворянская

фронда существовала всегда, и бунт на Сенатской площади в декабре

1825 года был крайним ее проявлением. При этом следует иметь в

виду, что в России офицерство присягало не правительству и уж тем

паче не народу, а - Государю Императору, и декабристы действовали в

рамках своего представления об офицерской чести, поскольку

прежний государь Александр Первый уже скончался, а новому,

Николаю Первому, присягу они давать отказывались.

Характерно, что государь тоже считал себя представителем дво-

рянства, хотя и Первым, почему никогда не отказывал дворянам в

просьбе о личной аудиенции, если повод казался ему весьма

серьезным. Так мать В.И. Ленина Мария Александровна Ульянова

получила аудиенцию без проволочек, поскольку была дворянкой, и

речь шла о жизни ее старшего сына Александра, обвиненного в

причастности к террористической организации, ставившей своей целью

покушение на царя Александра Третьего. Вот этот самый Александр

Третий и принял мать террориста по первой же ее просьбе. Государи

России - во всяком случае, в прошлом столетии - старались выполнять

неписанные законы дворянского сословия весьма строго.

А ведь так сложилось сравнительно недавно, всего лишь за сто

лет, с конца Восемнадцатого столетия. Еще в восемнадцатом веке

представители знатнейших княжеских и боярских родов, даже

Рюриковичи и Гедиминовичи, униженно писали в челобитных на имя

Государя: "Холоп твой князишко Шуйский челом бьет..." Так повелось

еще с ханских времен, ибо система взаимоотношений меж ханом и

дворянством в Золотой Орде была принципиально отличной от такой

же системы, сложившейся на Руси. Ханская система оказалась

7

заманчиво простой: хан, он и есть - Хан для ВСЕХ БЕЗ

ИСКЛЮЧЕНИЯ. Эта система была чрезвычайно соблазнительной для

Великих Московских князей, с огромным трудом и напряжением всех

сил отбивавшихся от своих же родственников-сепаратистов:

достаточно вспомнить восстание Шемяки. Поэтому при первой же

возможности и с благословения Золотоордынских ханов, которым

удобнее было иметь дело с одним Великим князем, а не с дюжиной

претендентов, эта АЗИАТСКАЯ система управления и была введена на

Руси. И окончательно закрепилась при Иване Васильевиче Грозном,

террор которого свел на нет все мечты удельных князей на

самостоятельное правление.

Так продолжалось и при Петре Великом, и при его преемниках.

Князьям рубили головы, бояр вздергивали на дыбу, дворян секли

нещадно и прилюдно, а все имущество проштрафившихся

отписывалось в царскую казну. Привилегии дворянства были сведены к

минимуму, ограничившись в результате лишь более или менее

прочным экономическим положением, да и само это положение

зависело только от очередных капризов Государя, ибо не существовало

никаких законов, гарантировавших дворянству если не жизнь, то хотя

бы имущество. Это было пережитком не просто средневекового, но

азиатского варварства, почему европейски просвещенная Екатерина

Великая, обязанная своему величию поддержке дворянства, и решила

положить конец такому произволу власти.

В 1785 году Екатериной Второй была подписана "Жалованная

грамота", которая возводила ряд дворянских привилегий в ранг

государственного закона. Дворянина можно было привлечь к суду