Juan Román - 0840088001426705588 .. - .

вещи, которые он лично послал туда со времен неудачи с "Хребтами Безумия" в 1931 г.

Лавкрафт утверждает, что был изумлен, когда Фарнсуорт Райт без промедления принял

эти рассказы, хотя и должен был. Читатели журнала годами громко требовали его работ и

не удовлетворялись перепечатками. В 1933 г. "Weird Tales" издал одну новую вещь ("Сны в

Ведьмином доме") и две перепечатки; в 1934 г. - один новый рассказ (если соавторский

"Через Врата Серебряного Ключа" можно считать рассказом Лавкрафта) и одну

перепечатку; в 1935 г. - ни одной новой вещи и одну перепечатку; в 1936 - один новый

рассказ ("Скиталец тьмы" в декабре) и три перепечатки. (В эти цифры не включены

литературные переработки.).

Тон, которым написано сопроводительное письмо Лавкрафта к Райту, заслуживает

внимания. Он буквально напрашивается на отказ:

Юный Шварц уговаривал меня прислать ему кучу манускриптов для возможного

размещения в Великобритании, и мне пришло в голову, что я должен сперва исчерпать все

возможности по эту сторону Атлантики, прежде чем передать их ему. Таким образом, я

прохожу через формальную процедуру получения Вашего официального отказа по поводу

вложенного - так, чтобы мне не казалось, что я упустил некий теоретический источник

крайне необходимого дохода.

Сомнительно, чтобы после замечания о крайне необходимом доходе Райт проникся к

Лавкрафту жалостью; он просто не отказался бы от новых вещей Лавкрафта, которые

можно было бы успешно издать ("Хребты Безумия" и "Тень над Иннсмутом" к таковым не

относились), а, может быть, даже тревожился - после двух публикаций в "Astounding" - что

Лавкрафт решил покинуть "Weird Tales" навсегда. Райт не мог знать, что Лавкрафт больше

ничего не напишет. Лавкрафт, со своей стороны, просто психологически ограждал себя от

отказа, парадоксально допуская - или утверждая, что допускает - что рассказы бесспорно

будут отвергнуты.

На самом деле, Лавкрафт достиг психологического состояния, когда сочинение каких-то

новых вещей стало практически невозможным. Еще в феврале 1936 г. - через три месяца

после его последнего рассказа, "Скиталец тьмы", и за несколько месяцев до

непредвиденных осложнений с опубликованным в "Astounding", - он уже все для себя

решил:

[Хребты Безумия] были написаны в 1931 - и враждебный их прием Райтом и теми, кому их

показывали, вероятно, сделал больше, чем что-либо еще, чтобы покончить с моей карьерой

действующего литератора. Ощущение, что я пытался, но не смог облечь в литературную

форму определенный настрой, неким коварным образом лишил меня способности общаться

к решению подобной проблемы этим способом - или с той же степенью уверенности и

плодотворности.

Лавкрафт уже говорит о своей литературной деятельности в прошедшем времени. В

конце сентября 1935 г. он заявляет Дуэйну У. Римелю: "Я вообще могу ошибаться в выборе

средств. Вполне может статься, что поэзия, а не беллетристика, - единственный

действенный способ донести подобные переживания", - это замечание будет уточнено

полгода спустя, когда он выдвинет предположение, что " беллетристика негодное

средство для того, что мне действительно хочется делать. (Каково правильное средство,

мне неведомо - но, возможно, опошленный и избитый термин 'стихотворение в прозе'

указывает в нужном направлении)".

До нас дошли кое-какие смутные намеки на то, что он сочинял - или хотя бы обдумывал -

новые истории примерно в то время, но это закончилось ничем. Эрнест A. Эдкинс пишет:

Незадолго до своей кончины Лавкрафт говорил мне об амбициозном проекте, отложенном

до той поры, когда у него будет больше свободного времени, - о своего рода династической

хронике в форме романа, повествующей о фамильных тайнах и судьбах постепенно

угасающего старинного рода из Новой Англии, проклятого и пораженного неким

отвратительным вариантом ликантропии. Он должен был стать его magnum opus'ом,

воплощающий результаты кропотливых исследований оккультных легенд того мрачного и

потаенного края, который он так хорошо знал; но, по-видимому, сюжет только-только

начал кристаллизоваться у него в голове, и сомневаюсь, что он оставил хотя бы черновой

набросок своих планов.

Нам придется принять слова Эдкинса на веру, так как у нас нет его переписки с

Лавкрафтом, а этот набросок сюжета нигде больше не упоминается. В пересказе он