Juan Román - 0840088001426705588 .. - .

болотах Флориды, на Аляске, в Калифорнии и Техасе) или иногда за за морем (Китай,

Япония, Вест-Индия). Вряд ли он состоял в каком-то родстве с Честером и Гарольдом

Манро.

Говоря о детских развлечениях Лавкрафта, невозможно пройти мимо Военного

Оркестра Блэкстоуна. Пускай уроки игры на скрипке закончились для Лавкрафта

катастрофой, здесь дело обстояло совсем иначе. Вот что пишет он сам:

Когда в возрасте 11 лет я был членом Военного Оркестра Блэкстоуна, (чьи

юные члены все поголовно были виртуозами так называемого "зобо" - медного

рожка с с мембраной на одном конце, что превращала дудение в

восхитительное духовое исполнение!), за мою почти уникальную способность

держать такт меня вознаградили повышением до поста барабанщика.

Пришлось нелегко, поскольку я также был и звездой соло на зобо; но преграда

было преодолена приобретением в магазине игрушек маленького зобо из папье-

маше, которое я мог держать зубами, не прибегая к помощи рук. Таким

образом, мои руки освободились для барабана - пока одна нога трудилась на

механическом биле треугольника, а вторая на тарелках - или, вернее, на

проволоке

(позаимствованной

от

второго

треугольника),

которая

обрушивала единственную горизонтальную тарелку и создавала как раз

нужную какофонию... Будь джаз-банды уже известны в наших отдаленных

краях, меня бы определенно назвали идеальным человеком-оркестром - за

способность работать с погремушками, колокольчиками и всем, с чем могут

управиться две руки, две ноги и рот.

По-моему, к этому больше нечего добавить. Зобо, очевидно, был своеобразной

комбинацией губной гармошки и казу (мембранофоном). Сам Лавкрафт описывает его,

как "медный рожок с мембраной в мундштуке, из-за чего человеческий голос звучать как

оркестровый инструмент", хотя далее он пишет, что его также изготавливали из картона.

Лавкрафт всегда сожалел о своей антипатии к классической музыке, что не мешало ему

с огромной ностальгией припоминать популярные песни своего детства - а он их помнил.

Из-за того, что он "вечно насвистывал & мурлыкал себе под нос, пренебрегая

условностями & хорошими манерами", что, как известно, привело к неудачным урокам

скрипки. Отчетливо ясно, что насвистывал он тогдашние "песенки из парикмахерских"*. В

письме 1934 г. он приводит слова "Беделии", главного хита 1903 г. - "полный улет -

ажиотаж - продержавшийся аж до 1904 [года]". Далее он пишет:

Но к осени '04 она окончательно изжила себя. После чего - подобно "On the

Banks of the Wabash" - перешла в разряд типичного старья для юмористических

и пародийный отыгрышей. "You're the Flower of My Heart, Sweet Adeline" (весна

'04) стала основным ее преемником в народной благосклонности - & затем, в

'05, новый прорыв - явление "In the Shade of the Old Apple Tree".

Вскоре мы увидим, к чему это привело.

Может сложиться впечатление, что Лавкрафт, вопреки своей развитости не по годам,

ранним проблемам со здоровьем, одинокому детству и неуравновешенной нервной

системе, превратился в совершенно "нормального" подростка с обыкновенными

тинейджерскими интересами (кроме спорта и девчонок, которые совершенно его не

интересовали). Он также стал главарем "шайки" мальчишек. Но насколько нормален он

был на самом деле? Свидетельство Стюарта Коулмена говорит прямо: ".. с 8 до 18 лет я

часто видел его - мы вместе ходили в школу, - и я много раз бывал у него дома. Не хочу

сказать, что "хорошо" его знал, и сомневаюсь, что его толком знал кто-то из сверстников.

Он явно не был нормальным ребенком, и у него было мало товарищей".

Уинфилд Таунли Скотт, который в 1940-х гг. снесся с некоторыми из друзей детства

Лавкрафта, добавляет к этому анекдот, который узнал от Кларенса Хораса Филбрика;

последний окончил среднюю школу на Хоуп-стрит в 1909 г. и, следовательно, проучился

рядом с Лавкрафтом не менее пары лет:

Кларенс Х. Филбрик поведал мне, что в старших классах они пытались

подружиться с Лавкрафтом, но вечно получали в ответ ледяное безразличие

или застенчивость, которая на него смахивала; в конце концов, они

прекратили попытки. Позднее у Лавкрафта было несколько друзей среди

местных - и преданных друзей; понять его они не могли, но их поражала

необыкновенная широта его интересов, феноменально точная память и