Unknown - GUSchE_VODY

меня в голове: восхищение в его голосе, когда он назыввал меня смелой, его пристальный

взгляд, впивающийся в меня, когда его руки сжались на моем горле.

Нужно много часов - и обезболивающего - чтобы меня накрыл сон.

В один момент я лежу завернутая в свой плед, наблюдая, как вечернее солнце рисует тени на

моей стене, а в следующий - уже вижу сон.

В этот раз я не в кровати.

Я в доме Лили Мауты.

Я никогда не была у нее дома, и прошли годы с ее смерти, но доказательства тому повсюду.

Записки, подписанные именем «ЛИЛИ» над ее кроватью. Поношенная пара балетных пуант, пришпиленных к стене. Плюшевые животные, выстроенные в линию на книжном шкафу, заброшенные риликвии детства, которые до сих пор не были выброшены.

Я сижу, скрестив ноги, на ее кровати с лэптопом устаревшей модели на коленях. Дешевый

красный лак украшает мои темноватые ногти.

Это не мои руки. Это руки Лили.

Я не только в ее комнате. Я в ее теле.

Я - мы - пишем е - мэил.

«Не могу дождаться, когда увижу тебя. Я все время представляю себе твои слова, звучание твоего голоса. Возможно, я заставлю тебя прочитать некоторые из моих

сообщений вслух, чтобы посмотреть, похож ли твой голос на тот, каким я его себе

представляю.»

Она немного колеблется перед тем, как нажать «Отправить». Я чувствую, как ее грудь

поднимается и опадает от счастливого вздоха.

Почти тут же ее почта вспыхивает новым сообщением. Мы нажимаем, чтобы прочесть его.

«Я прочту тебе каждое слово.

Всего пару часов. Ты можешь подождать несколько часов?

Я не уверен, что могу».

Ее - наше - дыхание учащается, и она быстро пишет ответ.

« Тебе придется подождать. Мои домочадцы еще не скоро свалят из дому».

Домочадцы. Мой мозг напрягается, пытаясь вспомнить, с кем жила Лили. Она была

единственным ребенком в семье. Разве она не стала бы говорить «родители» или «семья»?

Я не называю Дэнни домочадцем.

Тем не менее, ее собеседник так же быстро набирает ответ.

«Я чувствую, что ты что - то скрываешь».

Лили действительно что - то скрывает, но я не могу понять, что. Все, что я чувствую, - это ее

паника о том, что ее раскроют. Наши руки замирают над клавиатурой. Затем мы печатаем

ответ.

«Я никогда раньше ни с кем не знакомилась по интернету. Слишком много давления перед

нашей первой реальной встречей. Я хочу, чтобы были только мы».

Глупо. Ей пятнадцать лет - должно быть пятнадцать, потому что столько ей было, когда он

умерла. Неужели она не читает новости? Мне хочется ее ударить. Особенно, зная, чем это

закончится.

К сожалению, я всего лишь сторонний наблюдатель. Я даже не моу заставить ее поднять

взгляд, чтобы прочесть имя отправителя.

Открывается дверь спальной, и мы захлопываем крышку лэптопа. Это мама Лили - я узнаю

ее по балетному классу. Последний раз, когда я ее видела, были похороны. Ее лицо было

морщинистым и грустным, совершенно серым.

Сейчас это другая женшина. Ее улыбка озаряет комнату. Темные, шелковистые волосы

делают ее моложе.

-Лили - медвежонок, уже почти время ужина. Ты закончила домашнюю работу?

Мы улыбаемся ей в ответ.

-Почти, мам.

-Нам нужно есть быстро, чтобы мы с твоим отцом успели вовремя. - Ее улыбка исчезает. - Ты

уверена, что не боишься оставаться на ночь одна?

Мы качаем головой.

-Не - а. Я собираюсь сделать попкорн и посмотреть фильм «Ченнинг Татум».

-Моя дорогая девочка, проводящая ночь с горячим парнем, - дразнит она. - Возможно, мне

стоит остаться дома и присмотреть за тобой.

Мы закатываем глаза.

-Не будь смешной, мам. Что со мной может случиться?

Знаменитые последние слова. Это было бы банально, если бы не было так грустно.

Когда мама уходит, мы снова открываем лэптоп. Нас ожидает новое сообщение.

«Только ты и я. Мне нравится, как это звучит».

Лили тоже нравится, как это звучит. Ее сердце трепещет. Я гадаю, видела ли она фото этого

парня. Гадаю, знает ли она о нем хоть что - то.

Сон смещается, и мы стоим перед гардеробом с большим зеркалом. Лили надела тонкое

зеленое платье, которое, как я только что выяснила, она взяла из гардероба своей матери. С

тем же успехом она могла надеть ночную сорочку. Или остаться в нижнем белье. У моей

бабушки случился бы инфаркт.

Мы подводим глаза Лили темным карандашом для глаз, накладываем золотистые тени.

Розовая помада визуально увеличивает ее губы. Невинная девушка из балетного класса