Unknown - GUSchE_VODY

исчезла, уступив место роковой молодой женщине. Любой вышибала ночного клуба

пропустил бы ее без проблем.

Лили берет с туалетного столика бриллиантовый кулон, и когда я замечаю, как много вокруг

дорогих украшений, то понимаю, что она в спальне своей матери. Ожерелье добавляет ей

еще один лишний год. Бриллиант сверкает огоньками, когда она выходит на свет. Очевидно, настоящий. И очевидно, очень дорогой.

Лили отходит от туалетного столика, берет свой мобильник и делает селфи.

Она какой - то момент изучает фото, хмурится, и удаляет ее.

Еще шесть попыток, прежде, чем Лили остается довольна. Не могу не согласиться: эта вышла

хорошо. Ее губы слегка приоткрыты, глаза широко распахнуты, будто ее кто - то удивил. Она

держала телефон над головой, так что видна тень между грудей, и немного открывается

вырез ее платья. Бриллиант на шее сверкает.

Лили начинает писать.

ЛМ: «Готова и жду».

Затем посылает фото.

Ответ появляется в считаные секунды.

АС: «Я чуть не съехал с дороги».

АС. Я не знаю никого с такими инициалами. Хотела бы я, чтобы Лили посмотрела на верх

экрана. Хотела бы я увидеть его имя.

Затем я понимаю, что это не имеет значения. Какое бы имя он ей ни назвал - оно должно

быть фальшивым. Я уже обсуждала это дело с Беном. Они нашли ее переписку. Они бы

просмотрели и ее телефон.

Лили пишет ответ.

ЛМ: «Пришли мне свою фотку».

Я не думаю, что он это сделает, но к моему удивлению, фото приходит. Очевидно, она

сделана во время движения, потому что мы не видим полностью его лицо. На улице темным

- темно, но вспышка освещает его, как рождественское дерево. Серая толстовка. Виден край

застежки. Ему нужно побриться, потому что щетина обрамляет его челюсть.

У меня сжимается желудок. Я не знаю ни одного пятнадцатилетнего парня с такой густой

растительностью на лице, а ведь я выросла с тремя старшими братьями. Не говоря уже о том, что он за рулем. Ему должно быть почти семнадцать, чтобы водить машину без

сопровождения.

Семнадцать и пятнадцать - не такая уж большая разница. Второкурсник - романтик?

Но Лили сказала домочадцы? Зачем бы она стала говорить «домочадцы» кому - то, кто, предположительно, тоже живет с родителями?

Я не идиотка. Я пытаюсь быть рассудительной, но уже знаю, что этот парень не ходит в

старшую школу.

На снимке отображен только край его глаза. Вспышка местами делает его кожу более

бледной, но по краям фотографии он выглядит менее похожим на европейца. Возможно, латиноамериканец. Или индус, как сама Лили.

Сон снова смещается, кто - то стучит в дверь. Лили стоит в прихожей - в прихожей родителей

- с колотящимся сердцем. Она так страстно желает открыть дверь, но здравый смысл

посылает ей жесткое предупреждение.

«Не делай этого», - думаю я. Я умоляю.

Но не могу повлиять на прошлое, и, конечно же, не могу повлиять на этот сон.

Лили открывает дверь.

И я просыпаюсь.

***

Металл щелкает у моей головы. Звук совершенно неуместный в моей спальной, а

охвативший меня страх ото сна все еще туманит мое сознание. Я подскакиваю на кровати, еще до конца не проснувшись.

Бабушка сидит в моем кресле, руки взлетают над детским одеялом.

Как бы она меня ни раздражала, я рада, что не просыпаюсь в одиночестве.

Мой телефон мигает сообщением, и я нажимаю кнопку, чтобы оживить экран. На какой - то

пугающий миг я беспокоюсь, что это сообщение от Томаса, угрожающее мне, но это не так.

Сообщение от Николь.

НК: «Не могу поверить. Приеду сразу, как освобожусь с работы. Дай знать, если тебе что -

то нужно. ОХОХО»

Спицы моей бабушки продолжают позвякивать.

-Спасибо, что посидела со мной, - говорю я. Мой голос звучит хрипло.

Она не сбивается с ритма.

-Тебе не нужно благодарить меня за это, дорогая.

Я ощупываю шею, на мгновение надеясь, что время, проведенное с Томасом, было лишь

сном, так же, как и время, проведенное в теле Лили.

Моя шея болит, когда мои пальцы находят царапины, которые медсестра промыла и

перебинтовала. Мои руки все еще болят от борьбы с ним.

Это не было сном.

Я чувствую себя такой слабой. Такой глупой. Они все меня предупреждали. Моя бабушка не

должна быть доброй - она должна поджать губы в своей «устроить-Шарлотте-взбучку- всей-

ее-жизни» -манере. Прямо сейчас я действительно этого заслуживаю.

В своем сне я осуждала Лили. Теперь, когда я проснулась, я осознаю, что вела себя точно так