Unknown - GUSchE_VODY

уверена, что он прыгнет на пассажирское сиденье и прикажет мне гнать во весь опор, едва я

только появлюсь на подъездной дорожке.

-Ты не обязан оставаться в городе, - говорю я. - Даже если бы ты был отпущен под залог, тебе

не обязательно...

-Это вопрос восприятия, - отвечает Томас. - Стэн сказал, что покидая город я заставляю себя

выглядеть виновным.

-Но мы не покидаем город, мы просто... навещаем кое - кого.

-А как я объясню, что мы там делали? - В его голосе слышится раздражение. - Твои братья

только и ищут повод, чтобы пристрелить меня. Не хочу добавлять еще и похищение в список

обвинений.

-С технической точки зрения, разве это считается похищением, если я за рулем?

Томас улыбается, но улыбка выходит мрачная.

-Других зацепок у них нет. Боюсь, они осудят меня только потому, что других подозреваемых

нет. Стэн рассказывал мне о случае в Балтиморе, который закончился приговором, основанным только на словах какого - то очевидца. И все. Никаких доказательств или чего -

то еще. Один тип сказал, что видел, как другой тип сделал это, и бах, тридцать лет тюрьмы.

Я хмурюсь.

-Нам нужно было сообщить полиции о письмах. - Я медлю. - Некоторые из них немного...

откровенные.

Теперь улыбка Томаса становится искренней.

-То же самое слово ты использовала, чтобы описать меня.

-Точно.

Он осмысливает это какой - то момент.

-Он был маленьким. Эти письма не выглядят глупыми. Они полны отчаяния. Он хотел быть

рядом со своей матерью. - Томас сглатывает, потом качает головой. - Хотел бы я знать, почему.

Я подвигаю к нему тарелку.

-Заканчивай поскорее. Давай это выясним.

Томас глубоко вдыхает и выдыхает.

-Шарлотта...

-Томас.

Он встречается со мной взглядом.

-Ты единственная, кто называет меня полным именем. - Он наконец доедает последний

кусок пирога. - Мне нравится.

Часть меня хочет сказать: «Плевать на поездку, давай останемся здесь и разденемся до

гола». Это так на меня не похоже, но, кажется, мое тело реагирует само по себе, когда я

нахожусь рядом с ним. Стыд ползет по моей шее и захватывает щеки, но мне удается

выдержать его взгляд.

-Нам нужно поехать, - шепчу я.

-Зачем? - шепечет Томас в ответ.

Придумай что - нибудь. Что угодно.

-Потому что нас не поймают. Я буду держаться скоростного ограничения. Никто в Крисфилде

тебя не знает.

Томас не отвечает. Я практически ощущаю, как он обдумывает мои слова.

-Разве тебя не мучает любопытство? - спрашиваю я.

-Да. Ты даже не представляешь, как.

-Меня тоже!

Когда он не отвечает, я жонглирую ключами в руке, дразня его.

-Если ты не хочешь ехать, думаю, мне придется поехать туда самой.

Это не совсем блеф. Я не помню точного адреса, но знаю название улицы и города.

Когда Томас по прежнему молчит, я встаю.

-Что ж, ладно. Наслаждайся пирогом.

Я уже на полпути в коридор, когда его рука хватает меня поперек талии. У меня

перехватывает дыхание, и я падаю на него. В лодыжке я ощущаю укол. Томас держит меня

так достаточно долго, чтобы прошептать мне на ухо:

-Ты опасна.

Мне приходится схватится за стену, чтобы удержать равновесие, когда он меня отпускает.

-Значит, ты хочешь поехать? - Я чувствую себя, словно пьяная.

-Хочу. Стой тут. Мне нужно кое - что взять с собой.

Я стою у стены, не дыша. Будет чудом, если я смогу удерживать машину на дороге.

-Ты... что?

Его голос приглушенно звучит из его спальной.

-Мне нужен мой блокнот для рисования.

-Зачем?

Томас появляется передо мной с почтальонской сумкой через плечо.

-Потому что я собираюсь воспользоваться твоим советом. Я собираюсь ее нарисавать.

17 глава. ТОМАС

Я рад, что за рулем Шарлотта. Если бы мы остались в доме, я бы, скорее всего, затащил ее к

себе в постель.

У нас остался всего час или около того до захода солнца, но этого достаточно, чтобы видеть

поверхность блокнота и для того, чтобы позволить моей руке водить по ней карандашом.

Я пялился на белую поверхность в течение пяти минут. И не сделал ни одного штиха.

-Ты меня убиваешь, - говорит Шарлотта. - Ты это знаешь?

Я смотрю на нее.

-Почему?

-Почему? - Она отрывает взгляд от дороги и стучит пальцами по бумаге. - Ты невероятно

талантливый художник, а мне приходится следить за доргой.

Я оставляю этот невероятный комплимент без ответа. Я никогда не знал, как отвечать на

такие признания. Сказать «спасибо» кажется эгоистичным. Рисование для меня так же

естественно, как дыхание. Как бы она отреагировала, если бы я сказал, что она