Unknown - GUSchE_VODY

восхитительно дышит?

Вместо этого я говорю:

-Я еще ничего не нарисовал.

-Знаю. Я просто говорю.

Я корчу рожу.

-Не думаю, что кто - то захочет это увидеть.

Шарлотта какое - то время молчит.

-Ты боишься это рисавать?

-Да. - Я колеблюсь. - Я пытался еще прошлой ночью, но так и не смог этого сделать.

Это правда. Я таращился на все тот же пустой лист бумаги прошлой ночью, и мои глаза

продолжали видеть стопку писем от моего брата.

-Ты боишься снова это увидеть? - спрашивает она мягко.

-Я вижу это снова и снова, каждый раз, как мой разум успокаивается, - говорю я. - Для этого

мне не нужен рисунок.

-Нарисуй что - нибудь другое, - предлагает Шарлотта.

Я щелкаю пальцами.

-Быстрее, Томас, - дразню я. - Нарисуй мне пони. Нет. Погоди. Единорога. Или нет. Нарисуй

пони, катающегося на единороге.

Она сильно меня пихает.

-Заткнись. Я имею в виду, нарисуй что - нибудь другое. Не свою маму. Просто заставь

карандаш двигаться.

Я смотрю на бумагу. Я думаю о первых набросках, которые сделал, когда только начал

всерьез увлекаться рисованием. Стеклянная бутылка. Женский глаз. Вода, струящаяся из

крана.

Но каждый раз, как я моргаю, образ моей матери затмевает все это.

-Я не могу, - шепчу я.

Шарлотта снова молчит. Мы, наконец, выезжаем на шоссе.

-Нарисуй своего брата, - говорит она.

В моем горле поднимается протест, но так и не доходит до губ. Моя рука уже движется по

бумаге. Карандаш вырисовывает дверной проем. Дверь в спальню.

Ну, на данный момент это напоминает просто дверную раму, но я добавляю немного тени, затем немного стираю, добавляя немного отблеска на дверной ручке. Короткие, резкие

линии начинают контур лица: мужскую челюсть, скулы, контур рта, достаточный, чтобы

показать, что он растроен. Я пока не могу представить его глаза, но это придет потом.

Мне нужна стирательная резинка получше, но у меня нет времени копаться в сумке. Розовые

следы резинки появляются по всей поверхности рисунка и я едва трачу время на то, чтобы

стряхнуть их. Вдоль края дверной рамы появляется рука, четыре отдельных пальца, грубых от

работы.

Возвращаюсь к его лицу. Тень касается его подбородка, легкий намек на темную щетину. Ему

нужно побриться. Он слегка беспечен по поводу своего внешнего вида, но его волосы

коротко подстрижены. Он худой, но крепкий, рука ведет к предплечью, а поверх него

широкое плечо. Стираю, стираю. На нем футболка. Я думал, что его глаза будут испуганными, потому что его тело видно только наполовину, намекая на то, что он скрывается. Но это вовсе

не страх.

Это решительность.

Шарлотта выключает двигатель.

Я удивленно смотрю на нее. Мы припарковались на узкой улице, и солнце склонилось ближе

к горизонту, яркая линия, ослепляющая меня.

-Ух ты, - мягко говорит она.

Мне хочется захлопнуть обложку. Это нелепо, но это кажется слишком личным. Я рисую

точно по своему представлению, достаю образ из самой потайной части моего сердца, и то, что я обнажаю его на странице блокнота, расстраивает меня.

-Он еще не закончен.

-Знаю. Все равно он... феноменальный, - говорит Шарлотта, колеблясь.

-Это нелепо. - Мне требуется все мое самообладание, чтобы не вырвать страницу из

блокнота и не смять в кулаке. - Такое ощущение, что я слишком все приукрашаю. Типа:

«Посмотрите на моего большого, дерзкого брата».

-Дерзкий, - соглашается Шарлотта. - Как раз таким он и выглядит. - Она делает паузу. - А на

что он смотрит?

-Не знаю. - Я слегка ей улыбаюсь, хотя меня захлестывают эмоции. - Ты остановилась. - Я

осматриваюсь. Мы остановились на пустой улице. Дома маленькие и не новые, стоящие на

расстоянии друг от друга, хотя ни один из них не имеет ни подъездной дорожки, ни гаража.

Такое впечатление, будто мы оказались героями семейной комедии семидесятых годов.

-Это здесь? - спрашиваю я.

-Да. Дом находится чуть вниз по дороге. Я не хотела парковаться прямо напротив, как какой -

то чокнутый разведчик.

Я бросаю на нее взгляд.

-Теперь мы выглядим как два разведчика, наблюдающих за этим домом.

Шарлотта пожимает плечами и вылезает из машины.

-Тогда оставайся тут. Я проверю.

Как будто я позволю девушке разгуливать одной по незнакомой улице. Я засовываю блокнот

в сумку, бросаю лямку через плечо, и следую за ней по тротуару.

Жара и влажность, наконец, дают передышку, и дети играют в половине дворов, котороые

мы минуем. Чайки лениво летают над головой. Должно быть, мы находимся недалеко от