Unknown - GUSchE_VODY

Мне уже восемнадцать. Он мне не отец. Он ничем мне не обязан. Он мог бы отделаться от

меня прямо в эту секунду и я совершенно ничего не смог бы с этим поделать.

Он звякает ключами в кармане.

-Я говорил с Дэнни Рукером. Он не станет подавать обвинения.

Стэн говорит это таким тоном, будто я должен бросать в воздух конфети.

-Значит, я могу уйти?

-Да, можешь. - Он медлит. - Ты вернешься со мной домой?

Он знает, что мне больше некуда идти. Теперь откашливаться приходится мне. Я запускаю

руку во влажные волосы на затылке и смотрю в стену.

-Сам мне скажи.

Голос Стэна становится немного хриплым, немного удивленным.

-Я не собираюсь выставлять тебя на улицу, парень. Мари была твоей... - Его голос срывается и

ему требуется секунда, чтобы собраться. - Ты ее сын.

Если он сорвется, то я тоже не смогу сдержаться.

Я не задумывался о боли Стэна. Может быть, это и эгоистично с моей стороны, но он знал ее

на так долго, как я, как будто мое время, проведенное рядом с ней, давало мне больше прав

сожалеть о ее кончине. Но я относился к этой молчаливой скорби, как к своего рода

предосудительному оттожению от меня. Возможно, Стэн испытывает ту же боль, что и я.

В старом городе у меня был друг, Брэндон Пембелтон. Он застал свою девушку, изменяющей

ему, в тот же день, как его отец обанкротился и рассказал своей семье, что, возможно, их

дом будет выставлен на аукционе. Я знал, на что это было похоже, когда у тебя из под ног

выбивают почву, так что купил ящик пива и мы с Брэндоном всю ночь напивались в лесу.

Не думаю, что Стэн согласился бы на это.

Но, может быть, часть этой неловкости, возникшей между нами, - моя вина.

-Спасибо, - говорю я. Мой голос тоже звучит хрипло.

Он достает связку ключей из кармана и отпирает дверь. Когда я выхожу позади него, он

кладет руку мне на плечо, и я замираю. Стэн никогда не прикасался ко мне, помимо того

рукопожатия в первый день нашего знакомства. Его прикосновение кажется чужим, и я

осознаю, что никто не проявлял ко мне доброты с тех пор, как погибла мама.

За исключением той милой девушки из церкви. Шарлотты. Я помню ее нежные пальцы, завязывающие галстук у меня на шее. Мне нравится это воспоминание, но оно охвачено

виной, как будто мне больше ничего не должно нравиться.

У меня в голове сплошная каша.

Стэн откашливается.

-Я не должен был позволять Дэнни увозить тебя с похорон. Мне жаль.

Это не его вина, но я этого не говорю.

-Я не должен был позволить ему цепляться ко мне.

-Я довольно сильно на тебя разозлился за то, что ты устроил сцену...

Я разворачиваюсь и скидывваю его руку с плеча. Я стараюсь сдержать гнев в голосе. Я ни за

что не стану повторять то, что Дэнни прошептал мне на ухо, но ярость все еще не утихла.

-Я не устраивал сцену. Это сделал он.

-Я знаю. - Стэн делает паузу. - Поэтому и извиняюсь.

Я ничего не говорю. Я не знаю, что сказать. Это довольно запоздалое извинение, и я не знаю, заслуживаю ли его. Я даже не знаю, на моей ли Стэн стороне.

Он проводит рукой по волосам. Его форма идеально выглажена, но он все равно выглядит

каким - то помятым.

-Я отвезу тебя к могиле, если ты хочешь.

Он не смотрит на меня, но я вижу, что он ожидает, что я откажусь.

Это наполняет меня тем же смешанным чувством стыда и гнева, и я хочу протолкнуться мимо

него и выбежать вон отсюда.

Но я этого не делаю. Я не хочу этого признавать, но я нуждаюсь в Стэне.

Я подавляю свои эмоции.

-Спасибо, - говорю я хрипло. - Я не против.

4 глава. ШАРЛОТТА

Я была уверена, что моя мама пошлет кого - нибудь из моих братьев, чтобы перехватить

меня. Чтобы выложить рулеты, раздать печенье или вымыть тарелки. Я знаю свои

обязанности. У меня нет никаких причин сидеть на краю кладбища, утопая в поздней летней

жаре, ожидая грозы.

Я не знала Мари Белвезер. Приходить к ее могиле должно быть нелепо для меня.

Но это не так. Я сижу здесь уже час, и здесь растет красивый дуб, как раз за ее могилой, так

что я могу сидеть в тени. Воздух здесь свежий. Тихий и тяжелый, предвещающий грозу, но не

совсем скоро. Моя бабушка закатила бы жаркую дискуссию о пятнах от травы и

неподобающем для девушки поведении, но я здесь одна, и мне совершенно плевать, что бы

она подумала. Наушники воткнуты в мой телефон и в моем черепе гремит музыка. Я вдыхаю, и мой мозг заполняется запахами жимолости, скошенной травы и свежевырытой земли.

Я голодна, но не обращаю на это внимания. Если я сейчас вернусь в церковь за едой, мама