Сергей Лукьяненко - ea94c9fe1ed34b2886490d583402e025

Горизонтальная полоска света дрожит, человек за дверью

медленно поворачивается и уходит.

Осторожно поднимаюсь с кровати, подхожу, наклоняюсь

и поднимаю конверт. Открываю и достаю рисунок,

выполненный в печальных, тусклых цветах. На листке

хмурый Уилл с букетиком увядших цветов в руке. Под

рисунком короткая подпись — «Извини».

Снова ложусь, кладу листок на грудь и крепко закрываю

глаза.

131

Доктор Хамид сказала, что я боец.

Сказать по правде, я уже не уверена.

132

ГЛАВА 12

УИЛЛ

Я облажался, по крупному. И сам это понимаю.

Подсунув под дверь конверт с извинением, спешу прочь

из нашего крыла и прохожу по восточному вестибюлю

больницы. Телефон держу в руке, как будто чего-то жду.

Сообщения. Уведомления. Чего угодно. Она ведь уже видела

рисунок, верно? Свет в палате был включён. И тем не менее,

ничего. Полное радиомолчание с самой нашей ссоры.

Что делать? Она даже разговаривать со мной не

желает.

Отправляю это сообщение По и хмурюсь, представляя,

как он потешается надо мной. Надо же, думает, парень так

запал на девчонку, что от отчаяния даже обратился к нему за

советом.

Дай ей немного времени, - отвечает он.

Хоть кричи. Я раздраженно вздыхаю. Время. Какое еще

время, если каждая минута ожидания убивает.

Плюхаюсь на скамейку и с минуту наблюдаю за

входящими и выходящими людьми. Створки дверей

сдвигаются и раздвигаются, и я вижу детей, боязливо

держащихся за руки родителей, медсестер с усталыми

глазами, спешащих домой после смены. Посетителей,

торопливо надевающих пальто и куртки. Впервые за

несколько последних дней ловлю себя на том, что хотел бы

оказаться одним из них.

133

Живот громко урчит, и я решаю зайти в кафетерий —

перекусить и немного отвлечься. Направляюсь к лифту и

невольно замираю, услышав доносящийся из-за ближайшей

двери знакомый голос.

— No evie dinero, no puedepogarlo . — Тон грустный,

угрюмый. Dinero . Деньги. В средней школе мы два года

учили испанский, и я могу сказать всего-то пару фраз, но это

слово понял. Приоткрываю дверь, заглядываю и вижу, что

попал в часовню с большими витражными окнами и

классическими деревянными скамьями. Все здесь выглядит и

даже как будто пахнет стариной и церковью, создавая

поразительный контраст с общим дизайном центра, стильным

и современным.

На передней скамье нижу По Опершись локтями о

колени и наклонившись вперед, он разговаривает с кем-то по

Фейстайму

— Yo tambien te extrano. Lo se. Te amo, Mama.

По заканчивает разговор по телефону и закрывает лицо

руками.

Я тяну тяжелую дверь. открываю пошире, и петли

громко, противно скрипят,

Он оборачивается и смотрит на меня удивленными

главами.

— Часовня? — спрашиваю я, и мой голос звучит

слишком громко, отражаясь от стен в просторном

помещении. Иду к нему по проходу.

Он оглядывается и невесело улыбается:

— Моей маме нравится, когда я бываю здесь.

134

Я — католик, но она куда более ревностная католичка. —

По вздыхает, опускает голову на спинку скамьи. — Мы не

виделись два года. Хочет, чтобы я приехал, навестил ее.

Теперь уже удивляюсь я. Сажусь напротив, через проход,

на безопасном расстоянии. Два года - срок действительно

немалый.

— Ты так давно не виделся с матерью? Что же она тебе

сделала?

Но качает головой, и в его глазах мелькает тень печали.

— Дело не в этом. Их депортировали в Колумбию. Я

же родился здесь, и они не стали забирать меня с собой,

потому что там нет таких врачей. До восемнадцати я

официально нахожусь «под опекой государства». Вот так-то.

Не могу даже представить, как такое случилось. Как можно

депортировать родителей больного кистозным фиброзом?

Родителей смертельно больного?

— Да, дело плохо.

По кивает:

— Мне так их не хватает.

Провожу ладонью по волосам:

— По, тебе нужно поехать! Нужно навестить их.

Он вздыхает, смотрит на большой деревянный крест,

установленный за кафедрой проповедника, и я вспоминаю то

единственное слово, которое понял, когда подслушивал

разговор. Dinero.

— Дорого. Мама хочет прислать деньги, но не может

позволить себе такие траты. А уж я, конечно, не стану

отбирать у нее последнее и оставлять перед пустым столом.

135

— Послушай, — быстро говорю я, — если дело только

в деньгах, я могу помочь. Серьезно. Не хочу выставлять себя