Unknown - converted_file_82a98b44

- Настя – не проститутка. И я возражал. Я предлагал нанять именно проститутку. Для неё это была бы обычная работа. У Насти же – тяжело больная мать. Неизлечимо. Только у нас её могут вылечить. Это и есть плата. Роджер и ближайшие его советники решили, что это будет более гуманно.

- А ты что по этому поводу думаешь?

- Я думаю, что это спекуляция на дочерней любви. Обоснованная, но нелицеприятная.

- “Когда в друзьях согласья нет...” И ваши же методы, друзья... И теперь я должен припасть каждому на шею и, захлёбываясь соплями, благодарить?

- Хорошо, что после Апокалипсиса никого не останется. – Неожиданно заявил Страж.

- Это почему ещё?

- Потому, что по нашему плану, тебе пришлось бы отправиться на “Мессию”. Скорей всего, по завершении задания ты бы погиб. Сам теперь оцени – как смотрится твоё упорство с таких позиций.

- Почему я не удивляюсь? – Изогнул бровь Михаил. – Но ты сам сказал – никого не будет. Я тебя за язык не тянул.

- Но ты же спас Хаима и Сару?

- Забавно, правда? Чуть костьми не лёг, спасая искусственно созданные образы, а сейчас спокойно стою и смотрю, как нам всем остаются последние минуты...

На это Страж только покачал головой.

Михаил стоял на широкой дороге, заваленной искорёженными и обгоревшими автомобилями. Некоторые лежали на боку, некоторые вообще на крышах. Само полотно дороги было разбито, разорвано и краска, разделяющая полосы, полностью выгорела, оставив от себя только бледные тени. Вдали, в гари, дыме и копоти, в пляшущих языках пожарищ, угадывались разрушенные высотные дома, торчащие, как пеньки от сгнивших зубов.

А из звуков были только глухие удары по металлу. Михаил обернулся на эти звуки и увидел, что на одном из частично оплавленных автомобилей, с лопнувшими и сгоревшими колёсами, разбитыми стёклами и изувеченным корпусом, что лежал на боку, сидит человек и болтает ногами, пятками постукивая в днище, на котором обгорела даже грязь. После каждого удара с днища осыпалась копоть и падала вниз. На дороге уже образовалась небольшая её кучка. Михаил узнал человека и пошёл к нему.

- Привет, Руслан. – Сказал он, остановившись напротив человека, который сидел на машине и внимательно на него смотрел с момента его появления в этом месте. Где бы это место ни было.

- Привет, Миха. Как оно ничего?

- Вроде ничего. Но ты же вроде как умер?

- Разве? А с чего ты взял?

- Я видел, как тебя хоронили. Я провожал тебя в последний путь.

- Как трогательно. А с кем ты тогда сейчас разговариваешь?

- Со своим воображением получается.

- Вот те на те, хрен из-под кровати! – Руслан спрыгнул с машины и, подойдя к Михаилу, сильно ударил его под дых. Михаил сложился пополам, хватая ртом воздух. Руслан ухмыльнулся. – Какое, однако, у тебя жестокое воображение, правда?

- Больно, твою мать!

- Дык... так и планировалось как бы.

- Зачем? Боль я тоже могу представить.

- И правда что. – Руслан задумался. – Как бы тебе это подать...

- Что подать?

- Я не твоё воображение. Это факт. Но я и не жив. Тоже вроде как факт. Однако мы разговариваем. Вывод?

- Хочешь сказать, что я тоже умер?

- Догада! – Руслан расплылся в улыбке.

- Чушь!

- Отнюдь, друг мой. А это, понимаешь, – он обвёл рукой окружающее, – твой персональный ад. Практически точная копия того, что ты натворил. Только усовершенствованная. Этот город – бесконечен и впереди у тебя целая вечность, чтобы полностью насладиться своим достойным восхищения упорством.

- Я не верю в загробную жизнь.

- Как интересно. А ещё интересно, – Руслан с нечеловеческой силой толкнул автомобиль, на котором сидел, и тот с жутким скрежетом развернулся. Из дыры, где раньше было лобовое стекло, выпали два обугленных скелета – побольше и поменьше. – верили ли они? И смотри, какое чудо... Мамаша закрыла собой своего дитятю. Так и спеклись намертво. Глупая женщина, но как трогательно, не правда ли?

- Этого не существует. Я сплю, брежу, галлюцинирую.

- Давай, давай. Прячься. Только скажи мне, чем отличается вечная галлюцинация от вечной реальности? А хочешь, я покажу тебе, где твои родные? Некоторые выглядят очень живописно. Например, один твой брат в момент удара находился в глубоком подземном тире. Он сгорел не от светового излучения, а от радиации. Долго мучился, бедный, но помер таки. Хочешь на него глянуть? То ещё зрелище.

- Если это мой ад, то и твой тоже, раз ты здесь?

- Не угадал. Я здесь турист. Пришёл посмотреть на того, благодаря кому моё передэзэ оказалось таким пустячковым грехом, что меня сразу перевели из чистилища прямиком в райские кущи. И это ещё я первый узнал. Скоро сюда прямо паломничество начнётся. Все захотят посмотреть на своего убийцу, на убийцу своих детей, матерей, отцов, сестёр, братьев, друзей. Возможно, даже сказать тебе чего-нибудь эдакого, ободряющего. Чтоб не скучал. Скоро узнают, подожди.