Unknown - 3

Черный? Помнится, кошка-тигр была убита. «Боб был большой на кошках, у него и Лесли было несколько. «Где Мориан, какой-то отпуск? Я подумал … -

Она дома, - терпеливо сказал Брейден. «Я просто держу кошку какое-то время. Это бродяга, та, которую она преследовала в тот вечер у Сэма, у садовника в сумке »

. Выражение Боба было одним из восхищенных превосходств. Почему люди кошки были такими превосходными? Брейден опустил сумку рядом со стулом и сумел проигнорировать ее, но, когда они поднялись, Боб поднял ее и протянул. «Вы еще назвали это?»

«Что?»

«Вы назвали свою кошку?»

«Это кошка Мориана. Это не моя кошка.

Боб застегнул плащ и поднял зонтик. «Наверное, я могу броситься, поговорить с Энн, увидеть Тома. Но я ничего не могу сделать, не могу помочь, если она не спросит меня ». Затем они вышли за дверь, Брейден пробежал дождь для своего повара Чеви, Боб прогуливался под черным зонтиком к своей зеленой МГ. Он махнул рукой, когда он вышел из автостоянки.

К тому времени, когда Брейден добрался до дома, влажный бумажный пакет начал раскалываться. Он вытер сок со спины, и в руках обезглавил сад, ругаясь. Он взял его, капая через студию, на кухню, и бросил ее в кухонную раковину. Кошка зияла из спальни, обнюхивая рыбу, обматывая лодыжки, ее зеленые глаза ласкали его. Он стоял у раковины, отделяя кости и раковины от картофельных шкурок - что, черт возьми, заставил официанта думать, что кошки любят картофельные шкуры?

Когда он поставил перед ней беспорядок, она отправилась с жадностью, держа в руках кусок омара с лапой и разрывая его. Закончив, она бросила на него еще один любовный взгляд, последовала за ним в студию и свернулась у мольберта, поэтому ему пришлось шагать вокруг нее, когда он работал. Когда Чепмен прибыл около пяти, она вскочила на колени Брэдена и заснула.

Он сидел, поглаживая кошку, готовился к длинному прохождению Чепмена в списке рассылки, что было немало ерунды. Но Ржа всегда делала это, а также перечисляла виды ликера для открытия, шампанского или любого другого. Он хотел кричать на Ржи, чтобы что-то сделать, просто позволил ему вернуться к работе. Но Христос, это сделало Ржа счастливым. Он положил Девочку в Окно в спальню, прежде чем Ржа попала туда, чтобы избежать остальной работы.

В ту ночь кошка спала, свернувшись на плечо, положив голову на подушку. И хотя она слабо пахла рыбой, он не оттолкнул ее.

Мелисса проснулась на рассвете. Дождь промокнул окнами, каскадом к стеклу. Она не могла сдвинуть ноги, ее платье было запутано вокруг колен. Она вздрогнула от волнения, встревожилась и отстранилась от Брэдена и откинулась на кровать.

Это было слишком нервирующим, чтобы заснуть как кошка и проснуться как девочка, лежащая рядом с ним. Когда-нибудь он проснется, прежде чем она это сделает. Он собирался найти ее там. Ее здравый смысл подсказывал ей уйти отсюда, покинуть этот сад и уйти.

Но она не хотела уходить. Она была здесь ребенком. Если бы она осталась в этом доме, она была уверена, что сможет вернуть утраченные воспоминания. И, более мощно, она не хотела покидать Брейдена.

Но если бы она осталась здесь, ей пришлось бы научиться переходить от девушки к кошке только по собственному желанию. И она должна научиться сохранять свои человеческие мысли, когда она была кошкой. Было ужасно узнать, что, будучи кошкой, она ничего не помнила о Мелиссе, что она была совершенно неосведомленной и уязвимой.

Брейден пошевелился, и она напряглась.

Но он только перевернулся и снова заснул. Она выскользнула из спальни и в студию.

Дождь барабанил по просвету. Комната была тусклой. Водный свет заставлял ее думать о затененных пещерах. И затем появилась еще одна память: она внезапно знала, что изменение было сделано заклинанием. Было заклинание, чтобы изменить ее, волшебство, столь же естественное для нее, как и дыхание.

Она вспомнила голос Сиддони, вспомнила о резкой боли от первого изменения, почувствовав, что она дернулась на пол, почти разглядывая кадименты кричащих слов Сиддони. Но затем заклинание исчезло. Абсентно она изучала картину перед ней, напрягая, чтобы вернуть заклинание. Девушка в картине была отвернута, стоя перед красным тентом.

Шок толкнул ее.

Картина была от нее.

Это был образ ее, стоящий перед красным тентом чайной комнаты, отвернувшись, глядя на улицу. Ее темные волосы, ее зеленое платье. Она почувствовала страх, увидев ее собственный образ. Но она была глубоко увлечена живописью. Вскоре увлечение преодолело страх. Она стояла, глядя, видя себя таким образом, чтобы зеркало не показывало ее.