Unknown - 3

Конечно, Меттлсон. Поэзия. Но обзор понравился ему. Он заканчивал свои яйца и ветчину, когда его внимание привлекало девушка, которая просто приходила в чайный магазин. Она начала, но вдруг она повернулась, вернулась на тротуар и встала у тротуара спиной к окну. Тот взгляд, который у него был с ней, был поразительным: путаница коричневых волос, обрамляющих чисто скульптурное лицо, великолепные глаза, окаймленные густыми, темными ресницами. Теперь она стояла, глядя на улицу, как будто она ждала кого-то. Наблюдая за ней, он начал видеть картину - фигуру девушки, обрамленную красным тентом, белые буквы навеса, делающие абстрактные формы на ее волосах, и эти узоры сливались в синее здание через улицу. Вся сцена исказилась из-за света. Он сделал эскиз на своей салфетке, быстро изучая пробелы в пробеге.

Он закончил, запомнив цвета, поедая последний из своего печенья, когда девушка повернулась, чтобы посмотреть, и он поднял руку в знак приветствия, затем подумал, почему он это сделал. Она выглядела испуганной и отвернулась, и он опустил руку, чувствуя себя глупо. Почему он махнул рукой? Он не знал ее. Он никогда не видел ее раньше. Его послевкусие было наполнено ее испуганным взглядом, прежде чем она развернулась и направилась по улице.

Но, как ни странно, его шок признания остался.

Он схватил чек и вырыл в кармане для перемен.

Он обыскал улицы для нее, желая поговорить с ней, желая узнать, знает ли он ее. Желание, внезапно и интенсивно, нарисовать эту девушку. Невозможно поколебать мощное, любопытное чувство, что он ее знает. Озадаченный и раздраженный, потому что он не мог вспомнить, он заглядывал в магазины и по боковым улицам и даже заходил в лесистую жилую зону вокруг библиотеки и заглядывал в длинные библиотечные окна, но ее там не было.

Наконец он вернулся домой, полностью расстроенный. Он хотел нарисовать ее возле окна чайного магазина. Он все еще видел ее темные зеленые глаза. Он уронил свой этюд на рабочий стол и развернул его, но он не нуждался в нем; картина была удивительно ясна в его уме. Взволнованный, он создал новый холст, сменил рубашку и приступил к работе.

Мелисса уклонилась от Брейдена, ныряя в магазин одежды и просматривая стойки сзади. Она не знала, почему она пряталась. Брейден не знал ее. Она тоже не была уверена, почему она повернулась, чтобы оглянуться в ресторан. Она просто хотела взглянуть на него; она не думала, что будет смотреть на нее, подумала, что ее не заметят. Она застыла, испугавшись, по его признанию.

Но как он мог ее узнать?

Она осталась за одеждой, пока не увидела, что он идет мимо окна. Она избегала резкой продавщицы. Теперь женщина стояла за стойкой, глядя на нее, взяв длинное платье и непослушные волосы. «Могу я вам помочь?»

«Помогите мне?»

«Могу я показать вам что-то, дорогая? Хочешь попробовать платье?

Она чувствовала себя смущенной, дезориентированной.

«С тобой все в порядке, моя дорогая?»

«Я … да, я в порядке. Платье - желтое платье в окне.

Но затем в прихожей продавщица уставилась на нее, потрясенная, потому что на ней не было нижнего белья. Опираясь на неодобрительный взгляд женщины, она снова оделась и вышла из магазина.

Она больше не пойдет туда. И она не хотела, чтобы предлагаемые трусики и бюстгальтер и скользят - она ??чувствовала, что сжалась, думая о них. Раздраженный и боящийся Брэдена все еще мог искать, она направилась к краю деревни далеко от магазинов. На пустынной улице черная собака снова нашла ее, и к нему присоединились две большие собаки. Она повернулась, чтобы посмотреть, как они приближаются к ней быстро, носы вниз, обнюхивая ее след. Прежде чем она успела убежать, они обошли ее.

Они бросились и откинулись назад, обманывая ее. Она была поражена не просто своим собственным страхом, но с полной паникой ребенка: это случилось, когда она была маленькой. Ее преследовали и окружили собаки. Она стояла перед ними лицом к дубу во дворе ближайшего дома.

Когда черная собака бросилась, она ударила его ногой. Он щелкнул ее, и когда она снова ударила ногой, он набросился на нее, ударив ее о дерево. Она скривилась, когда она ударила его, и поднялась. Грубая кора разорвала кожу в ее ногах и вытерла ее руку, затем она поднялась на дерево, цепляясь за четвереньки, крепко сжимая острыми когтями.

Кошка цеплялась за дерево, плевалась, ее когти копались в ветку, как под ней собаки прыгали в сундук, лаяли и рычали.

Маленькая кошка оставалась в дереве до позднего вечера, поддерживая каждую ветвь каждый раз, когда собаки прыгали. Теперь она была только кошкой, она больше ничего не помнила. Долго после того, как собаки устали от игры и побрели, она продолжала цепляться за ветви. Только когда упала тьма, голод снова спустил ее, и инстинкт указал ей в сад. Едва видимая в темноте, кроме ее белой маркировки, она бежала между домами по темнеющим лесам, уклоняясь от других кошек, бегая в панике от собак, проносясь по улицам перед фарами. Дважды она была почти поражена. Когда она пересекла переулок в сад, бегая, она почти столкнулась с черным томом. Он прошипел, надел ее и укусил. Она уклонилась и сделала для веранды и безопасности.