Марш Генри - Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии

Когда мы используем новый навык, теперь активизируется лишь небольшой

участок мозга. Впрочем, доказано, что, например, в мозгу профессиональных

пианистов область, отвечающая за управление кистями рук, становится гораздо

более развитой, чем у пианистов-любителей. Таким образом, в процессе обучения

меняется сама структура головного мозга. Это прописная истина, о которой мы

словно позабыли, значительно сократив количество рабочих часов в расписании

хирургов-практикантов. Во всяком случае, именно это происходит в Европе.

Для того чтобы склеить доски, я использовал метод клеевого соединения с

притиркой (края притираются друг к другу, чтобы клей распределился

равномерно), после чего на сутки прижал их друг к другу струбциной. Ножки

прикрепил к раме с помощью деревянных гвоздей.

Сделанный из дуба стол вышел очень тяжелый и прочный. Распиливая древесину

вместе с приятелем, я проследил, чтобы распил получился радиальный и на

досках был заметен благородный узор из древесных волокон, который отличает

самую дорогую дубовую мебель. Когда я привез Саре стол, она осталась

чрезвычайно довольна результатом, а немного погодя прислала мне фотографию.

На снимке Сара сидит за столом, держа на руках полуторагодовалую дочку,

которая что-то рисует кистью на бумаге и радостно улыбается.

Увы, в столярном деле – прямо как в хирургии – никто не застрахован от

осложнений. К моей величайшей досаде, недавно между двумя досками

столешницы образовалась трещина. Я не дождался, пока древесина окончательно

просохнет, – в очередной раз сказалась моя нетерпеливость.

Конечно, я смогу заделать трещину так, что ее никто даже не заметит, хотя для

этого, вероятно, придется заново обработать всю поверхность столешницы.

* * *

Не уверен, откуда у меня появилась любовь ко всяким поделкам и даже некоторая

одержимость ими. На уроках труда в школе я ненавидел столярные работы: мы не

могли выбирать, что именно мастерить, и в конце четверти приносили домой

однотипные безвкусные подарки для родителей – шаткие книжные этажерки,

нелепые стеллажи для хранения яиц или же подпорки для книг. Это неизменно

вызывало у меня чувство стыда: мой отец коллекционировал картины, книги,

антиквариат, у нас дома было много дорогих изысканных предметов искусства, и я

знал, как неуместно будут выглядеть на их фоне мои школьные поделки из дерева.

А еще отец был знатным халтурщиком: он любил все чинить самостоятельно,

заляпывая клеем все вокруг. Вся семья безжалостно насмехалась над его

тщетными стараниями, но его энтузиазм, его частые неудачи и те редкие случаи,

когда ему удавалось добиться желаемого результата, определенно заслуживали

уважения.

Он был первопроходцем среди мастеров-любителей еще задолго до того, как

появились первые строительные супермаркеты. Однажды я застал его за

починкой ржавого кузова потрепанного «Форда». Отец заполнял дыры в металле

строительной пеной, приклеивал поверх кухонную фольгу, которую потом красил

глянцевой краской. Вся эта конструкция отвалилась, стоило ему выгнать машину

из гаража.

Не считая школы, первые мои попытки что-либо смастерить из дерева относятся к

периоду, когда мы с родителями жили в Схевенингене (морской курорт в

Голландии). Мне было лет семь-восемь. Я подбирал на пляже выбеленную морем

древесину и выпиливал лодочки, а перила для них делал из крохотных гвоздиков,

купленных в местном строительном магазине. Единственной фразой, которую я

выучил на голландском за всю жизнь, была: «Kleine spijkes, alsjeblieft» –

«Маленькие гвозди, пожалуйста». Я брал лодочки с собой в ванну, но они

неизбежно переворачивались кверху дном.

Когда я женился в первый раз, мебели у нас не было, а денег вечно не хватало.

Вооружившись молотком и гвоздями, я сколотил кофейный столик из старого

упаковочного ящика, прибывшего в Англию прямиком из Германии.

На нем имелись вполне симпатичные печати, отдаленно напоминавшие

некоторые работы Курта Швиттерса в стиле мерцизм. Ящик этот долгие годы

простоял в гараже родителей, храня последние пожитки брата моей матери,

который во время войны был летчиком-истребителем. Дядей он был

потрясающим; через много лет после окончания войны он умер от алкоголизма.

Кофейный столик пришелся по вкусу моему брату, который захотел, чтобы я