Юлия - Миядзава Кэндзи - Недетские сказки Японии

ведениях писателя.

Произведения Миядзавы Кэндзи, наполненные гуманизмом и

любовью к природе, шагают из страны в страну. Они не могут и не

должны знать границ.

6

В ЧАЩЕ

- Наши предки птицы, все как один, когда впервые спустились с

неба, были совершенно белыми - так обратилась ко мне одна

престарелая сова, одиноко сидевшая в чаще леса на ветке низенькой

сосны в безветренный тихий вечер, когда золотой серп уже висел на

восточном небосклоне.

Однако я особенно не доверяю особам, подобным совам.

Посмотришь на неѐ, как она раздувает щѐки, разговаривает неохотно, а если и говорит, то голос еѐ звучит зычно, весомо, или как она широко

раскрывает глаза во время разговора и правдиво поворачивает свою

толстую шею в тѐмно-синей тени деревьев, то кажется, что сердце у

неѐ такое же - прямое и бесхитростное. Да, сова своим видом могла

обмануть кого угодно. Поэтому я ей нисколечко не доверял. Однако

однажды, в самый обычный вечер, я, вдыхая серебряный лунный свет, пошѐл послушать, что же теперь расскажет эта большая сова. Мне

показалось, что она хочет поведать известную историю о покрасочной

мастерской коршуна1. Что же, ничего плохого в том нет, что я спокойно

выслушаю еѐ рассказ и оценю, достаточно ли он логичен, нет ли в нѐм

обмана. Так что я, сделав, по возможности, серьѐзное лицо, обратился

к сове:

- Сова, говорят, что птицы спустились с неба - ноги поджали и

спустились. А ещѐ говорят, что они все были белыми. Это правда?

Если это так, то почему же сейчас они такие разноцветные: кто

трехцветный, кто пепельный, кто красный – кто во что горазд.

Сова, услышав начало моего обращения, мгновенно широко

открыла глаза:

- Ага, попался на удочку!

Однако моѐ упоминание о трѐхцветных птицах резко испортило

ей настроение.

- То, что вы говорите, совершеннейшая ерунда. Трѐхцветной

1 Традиционное японское сказание о том, как коршун открыл птичью покрасочную

мастерскую и покрасил ворону в чѐрный цвет, за что и приобрѐл ненависть соплеменников

(Словарь народных сказаний и легенд префектуры Иватэ, 1966 г.). Существует несколько

версий этой легенды, в том числе и о совиной покрасочной мастерской (здесь и далее прим, переводчика).

7

может быть только кошка. Птица не может быть трѐхцветной.

Я обрадовался, что сова попалась в расставленные мною сети, и

спросил:

- Так что, выходит, среди птиц не было кошек?

Услышав это, сова как-то нехорошо заѐрзала на ветке.

«Вот он, нужный момент», — подумал я и добавил:

- Где-то всѐ-таки я слышал, что кошки входили в разряд птиц. И

козодой мне говорил об этом, и ворона, кажется, говорила то же самое.

Сова горько рассмеялась, пытаясь сбить меня тем самым с

толку, и добавила:

- Однако у вас большие связи.

Но меня так просто с толку не собьѐшь.

- И тем не менее это правда. К тому же об этом говорил мне ваш

друг козодой.

Сова поѐрзала на ветке ещѐ какое-то время и потом проронила:

- Это была кличка.

Сказала как отрезала и отвернулась.

- Так это была кличка? Чья? Чья? Эй, сова, послушай! Кошка —

чья это была кличка?

Сова немного приподнялась на ветке, обратив свой прозрачный

взгляд к луне, — весь еѐ облик выражал затруднение. Ничего не

поделаешь, видно было, что разговор подходил к развязке. Сова

сделала как могла интересное лицо и выпалила признание:

- Это была моя кличка.

- Ах вот как! Это была ваша кличка. Ваша кличка — Кошка. Хотя

вы совсем не похожи на кошку — так я говорил, с интересом

разглядывая совиное лицо, а сам про себя думал: «Ну вылитая кошка».

Сова, поморгав глазами, как бы страдая от яркого солнечного

света, отвернула лицо в сторону. Казалось, она вот-вот заплачет. Это

не входило в мои планы. Я так неумело пошутил над ней, что довѐл еѐ

до слѐз. Мне было жаль еѐ. Сначала ведь у неѐ было такое хорошее

настроение, она обратилась ко мне со своей историей, а я так

подтрунил над ней, что отбил у неѐ всякое желание разговаривать. Я

был расстроен и начал поспешно оправдываться:

- Ведь так много разных видов птиц. Я так понимаю, что раньше

8

у них были различные форма тела и голос, а цвет перьев был

одинаковым, он был у всех белым. Однако сейчас всѐ изменилось, правда ведь? Хотя и сейчас есть совершенно белые птицы, например

цапля или аист. Они не изменились, не так ли? — Пока я это говорил, сова постепенно поворачивалась в мою сторону, а к концу моего объ-