Omenus - Майкл Льюис

фирмы, человек, во всем остальном сдержанный и достойный, был рад наговорить мерзостей

про Гутфренда всякому репортеру, который был готов его слушать. Еще не увяли цветы на

могиле прежнего председателя компании Дэвида Тендлера, которого заставил уйти в отставку

рвавшийся к власти Гутфренд. Битва между Раньери, Штраусом и Войтом близилась к кровавому

завершению. Маклеры разбегались, прельщенные более выгодными условиями в других

фирмах. Естественно, что никакие темные подробности прошлого и настоящего не вошли в

официальную, тщательно причесанную версию истории.

Для рассказа о возникновении отдела закладных, например, автор нарыл старых газетных

статей, в которых Боб Далл заявлял: «Преимущество фирмы Salomon перед конкурентами

заключается в ее поразительной гибкости, которая открывает перед каждым возможность

заниматься тем, что дает наивысшую прибыль». Самое интересное в этом и подобных

высказываниях - происходящее за кулисами как раз в момент интервью. Цитируемый выше текст

был произнесен ровно за полгода до того, как Раньери вышвырнул Далла вон, а Гутфренд молча

все санкционировал.

Гутфренд - герой книги. Это своего рода новый Исаия, надмирный страдалец и служитель

великого дела. Возвышение простого маклера на пост руководителя компании описывается, например, так: «Мне нравилось быть руководителем, - повествует сам герой, - но меня

притягивали не слава и почести, а возможность решать важные задачи. Мир финансов порой

требует от человека высшей ответственности. Временами открываются возможности оказывать

благотворное влияние на все общество».

«Он производит впечатление искушенного государственного деятеля», - воркует

комментатор.

Но в этой истории с книгой и кубком Дэша интересовала не дезинформация, а нечто более

глубокое. Тот, кто знал об истинном положении дел, должен был понять, что здесь лучше

солгать, чем сказать правду. А если уж нашим руководителям пришлось врать и прикидываться, то ложь должна была получиться чудовищно несообразной. Но Дэшу не понравилось, что на

весь этот вздор фирма ведь тратила деньги! Книга и кубок? Да кому на хрен они нужны, эта книга

и этот кубок? Он бы предпочел взять деньгами. Ты ведь пойми, добавил он, те, кто когда-то

создал эту фирму, никогда бы не стали делать подобных вещей: они тоже предпочли бы деньги.

По мнению Дэша, книга и кубок были отступлением от традиционной морали фирмы Salomon.

Вот почему он посоветовал мне продавать ее акции без покрытия [Продать акции Salomon без

покрытия было бы грандиозным делом. Цена акций рухнула почти отвесно еще до краха

рынка в октябре 1987 года - от 59 до 32 долларов за акцию. И это при том, что другие

брокерские дома, такие, как First Boston и Drexel Burnham, утверждали, что акции Salomon -

отличное вложение капитала. После рыночного краха цена акций упала до 16 долларов.] .

Я записал этот наш разговор в тоненькую книжку, куда заносил все, что мне казалось

интересным и умным. Судя по записям в ней, я довольно рано понял, что мой внешне здоровый

работодатель был фактически в состоянии упадка. Без этих записей я не смог бы правдиво

воспроизвести первые несколько месяцев моей жизни на новой работе, потому что быстро

менялся и забывал первые впечатления.

Чтобы дать честное описание того, каким я был прежде, мне придется до известной

степени полагаться на чужие суждения. В Salomon Brothers многие развлекали себя своего рода

психоанализом, изучая характер ближних. Дэш, например, позднее, в перерывах между

телефонными разговорами, держа в зубах карандаш, предавался воспоминаниям о моих первых

неделях на работе. Он обожал рассказывать, что в качестве гека я был изумительно внушаем и

доверчив, так что всегда можно было угадать, с кем последним я разговаривал. Если это был

маклер по закладным, я немедленно начинал обзванивать людей, чтобы сообщить им, насколько

выгодны ипотечные облигации. После разговора с маклером по корпоративным облигациям я

впадал в самозабвенную уверенность, что последний выпуск облигаций IBM - это настоящая

золотая жила.

К сожалению, Дэш делился со мной наблюдениями не сразу, а спустя время. О

собственных недостатках я узнавал от него, только успев уже наделать глупостей. Впрочем, будем справедливы: он не мог поступать иначе. Как и все мы, он жил по закону джунглей, гласящему, что гек-продавец - законная добыча любого маклера. Исключения недопустимы.