Omenus - Майкл Льюис

судьбе тех, на чьем месте я теперь сидел. Впрочем, особо размышлять об этом было некогда.

Место, где я уселся, оказалось совсем рядом с Джоном Гутфрендом. На его столе в рамочке

стояло объявление 1981 года о продаже Salomon Brothers компании Phil ips Brothers. Рядом

дымилась сигара. Символ, бля! Метафора! Все пепел, и т. д. С этой удобной позиции я и

наблюдал за крахом 1987 года.

Рынок акций, разумеется, рухнул. Он упал, как не падал никогда прежде, задержался, а

потом еще упал. Я был в постоянной беготне между своим местом на 41-м этаже и отделом

акций на 40-м. В результате краха рынка акций произошло перемещение денег из одних рук в

другие, и два этажа по-разному отреагировали на это событие. Везунчик из отдела акций

выставил на продажу без покрытия (иными словами, поставил на то, что рынок упадет) фьючерсы на индекс S & Р в пятницу, а в понедельник, когда пришла пора закрывать ставку, курс

фьючерсов был на 63 пункта ниже, и он очистил 27 миллионов долларов. Можете себе

представить его восторг! Все остальные в отделе акций были где-то между отчаянием и

замешательством. В начале дня торговля еще шла. Я слышал множество перекрикивающихся

голосов с явным бруклинским акцентом: «Эй, Джо!», «Хай, Элфи!», «Как оно, Мэл1», «Джордж

Балдуччи, можешь взять двадцать пять тысяч „телефонов" (акции AT & Т) за половину». Но

позднее поток торговли пересох, что было предвестником близящегося оцепенения рынка.

Инвесторы застыли, как лось, попавший в луч прожектора. Время от времени кто-нибудь вставал

и выкрикивал, безо всякой надежды на ответ: «Господи Исусе!» Они беспомощно наблюдали, как

вымирает их любимый рынок.

В это самое время мои европейские клиенты теряли последнюю рубашку, но я ничем не

мог им помочь. Я в сотый раз благодарил Мамона за то, что стал посредником. Мои клиенты, как

один человек, предпочли пережидать непогоду в укрытиях. Тем временем рынок облигаций

полез прямо в небо, и многие маклеры по облигациям неприкрыто торжествовали. Когда рынок

акций упал на несколько сот пунктов, инвесторы начали размышлять о макроэкономических

последствиях такого краха. Стандартная логика поведения рынка облигаций такова: цены акций

падают; люди теряют деньги и беднеют; значит, экономический рост замедлится; значит, объем

потребления сократится; значит, инфляция упадет (возможно даже возникновение депрессии и

дефляции); значит, процентные ставки также снизятся; значит, цены облигаций должны вырасти.

Так и случилось.

Какой-то маклер по облигациям, который ставил против рынка, встал и заорал в

направлении статуи Свободы: «Мать! Мать! Мать! В рот я имел наше сраное правительство! Я

продал их бумаги, а они поимели меня». Но почти все другие покупали облигации и продолжали

в том же направлении. Они богатели прямо на глазах. Был как раз такой день, который целый

год кормит. Когда рынок акций ухнул, на 41-м этаже Salomon Brothers воцарились радость и

процветание.

У многих тут же возник вопрос: чего же ради были уволены все наши люди неделю назад?

Мир денег бурлил. Капитал убегал с рынка акций в поисках тихой гавани. Обычно роль тихой

гавани для денег играет золото, но мы переживали далеко не обычный момент. Цена золота

также быстро падала. На торговом этаже ходили сразу две теории, объяснявшие падение цен на

золото. По одной, все дело было в инвесторах, которым пришлось срочно продавать золото, чтобы нарастить маржу по ставкам на рынке падающих акций. По другой, за крахом должна

последовать депрессия, а значит, можно не бояться инфляции, а поскольку многие держали

золото именно для защиты от инфляции, спрос на него и упал. Но как бы то ни было, деньги

вливались не на рынок золота, а на рынок денег, то есть принимали форму краткосрочных

депозитов. Если бы мы сохранили отдел рынка денег, мы бы на этом перемещении капиталов

наварили грандиозные бабки, но мы его не сохранили и не наварили. После краха застой

коснулся только рынка акций. А в каком одном-единственном отделе мы не сократили ни одного

специалиста? В отделе акций. Там, где больше всего было лишних людей, там увольнений

вообще не было.

Многие также задумались о разумности решения выйти на рынок мусорных облигаций.

Результатом краха рынка акций было то, что рынок мусорных, целиком зависящий от оценки

активов корпораций, также перестал функционировать. Ветреный рынок сообщил, что в один