Omenus - Майкл Льюис

Вторник, 20 октября 1987 года: День восьмой. Началась загробная жизнь. В Нью-Йорке

был экстренно созван кредитный комитет. Официальной задачей совещания была оценка

задолженности фирмы перед организациями, которые после вчерашних событий считались

обанкроченными, такими, как Е. F. Hutton и все дружное сообщество (если так их можно

называть) биржевых спекулянтов. Но вместо этого в первые же полчаса участники совещания

переругались между собой. Все члены комитета, кроме одного, были американцами.

Исключением был британец, прилетевший из Лондона специально для этого совещания. Он-то и

стал козлом отпущения для американцев, которые всю вину за крах возложили прямо на

британское правительство. Зачем островитяне настаивали на продолжении продажи

принадлежащей государству British Petroleum? Маклеры, мыслившие исключительно в терминах

краткосрочных рыночных факторов, чувствовали, что многомиллиардная операция по

распродаже акций ВР легла на рынок невыносимым грузом. Фондовый рынок трясло от паники

при одной мысли о дополнительных пакетах этих акций. И никого не заботило, что

государственный долг США перевалил за триллион долларов, что доллар нестабилен или что

спады, как и бумы, следуют собственной логике. Американцы, чисто как дети, наскакивали на

англичанина за поведение его соотечественников. Один, глумливо осклабившись, попрекнул его:

«Вы, парни, после войны вели себя точно так же, помнишь ведь?»

Логично было бы, если бы в этот день линию фронта проводили по границам финансовых

интересов, а не по национальным признакам. Все собравшиеся за столом члены кредитного

комитета принадлежали к одной команде, но вели они себя как настоящие враги. Вспышка

ксенофобии затронула не только Salomon Brothers. Американский партнер Goldman Sachs, которая также из-за акций ВР влетела на 100 миллионов долларов, позвонил самому

высокопоставленному из британцев в штате Salomon Brothers и обвинил его в рыночном крахе.

Ну как это возможно? Получается, что этот делец видел в своем коллеге из Salomon не

представителя компании, а британца. «Вашему народу было бы лучше взять назад эти ваши

[акции ВР], - кричал он. - Если бы не мы, вы бы все сейчас говорили по-немецки».

Самые въедливые деятели были заняты не поиском виновных, а выходом из положения: как бы вывернуться, чтобы не терять 100 миллионов долларов на акциях British Petroleum? Или, если уж совсем точно, как уговорить правительство Британии забрать у нас эти акции по цене, по

которой мы их у него купили. Один из директоров лондонского отделения, случившийся тогда в

Нью-Йорке, и в самом деле обкатал на мне идею, с которой он намеревался обратиться в Банк

Англии.. По его подсчетам, сумма убытков банков, взявшихся за размещение акций ВР, составила 700 миллионов долларов. Он утверждал, что мировая финансовая система может не

выдержать таких гигантских убытков. Значит, возможна еще одна паника. Верно? Потрясающе.

Ему так хотелось избежать убытков, что, видимо, он сам поверил в собственное вранье. Конечно, а почему бы нет? Я с вами согласен, это стоит попробовать. Прием, старый как мир. Мой босс

хотел припугнуть правительство Британии еще одним крахом фондового рынка, если оно не

возьмет назад свою нефтяную компанию [Идея не сработала. В годовом отчете за 1987 год

Джон Гутфренд так объяснил ситуацию нашим обобранным акционерам: «Выполняя наши

обязательства перед клиентами и приступив накануне краха к размещению акций British Petroleum, фирма навлекла на себя доналоговых убытков на сумму семьдесят девять

миллионов долларов».] . (К сведению членов любого правительства: будьте начеку, когда Уолл-

стрит пророчит крахи и кризисы. Этот сюжет всплывает всякий раз, когда любое правительство

посягает на их карман. Но не они хозяева положения, и они не могут ни вызвать, ни

предотвратить какой-либо кризис.)

Позднее в этот же день, последний отчетливо запомнившийся мне день моего пребывания

в Salomon Brothers, я отмучил свою часовую лекцию перед 250 студентами учебных курсов.

Несчастные стажеры дошли уже до такой степени отчаяния, о каком можно прочитать в хрониках

XIV столетия, повествующих о нашествии Черной смерти. Они утратили всякую надежду и

решили, что раз уж все они обречены на увольнение, то можно и вести себя как вздумается. Так

что все как один обратились в отъявленных заднескамеечников. При входе в аудиторию мне