Лебон Г. - Психология толп

судей, причем некоторые из них обнаруживают горячность неофитов; дух присяжных, таким образом, не подвергся изме-

нениям и приговоры их остались те же ».

Из этой цитаты мы удерживаем лишь выводы, вполне справедливые, но не объяснения, так как они не верны. Удив-

ляться тут нечему, ибо психология толпы, а следовательно, и присяжных, большей частью не известна ни судьям, ни

адвокатам; доказательством тому может служить, например, следующий факт, изложенный автором вышеприведенной

цитаты. Один из самых знаменитых адвокатов уголовного суда, Лашо, систематически пользовался своим правом отвер-

гать присяжных и всегда исключал из списка присяжных всех образованных людей. Однако, опыт доказал, в конце кон-

цов, всю бесполезность такого рода исключений, и мы видим теперь, что министерство юстиции и адвокаты, по крайней

мере в Париже, совершенно отказались от этой системы, и несмотря на это, как справедливо замечает де Гляже, приго-

воры присяжных не изменились , «они не стали ни лучше, ни хуже после этого».

Присяжные, как и толпа, легко подчиняются влиянию чувств и очень мало — влиянию рассуждения. «Они не могут

устоять, — говорит один адвокат, — при виде женщины, кормящей грудью своего младенца, или при дефилировании

сирот перед ними». «Чтобы снискать расположение судей, женщине достаточно быть симпатичной», говорит де Гляже.

82

Безжалостные к таким преступлениям, которые могут коснуться их личной безопасности, действительно наиболее

опасным для общества, присяжные очень снисходительны к преступлениям, совершенным под влиянием страсти. Они

очень редко бывают строги к девушкам, виновным в детоубийстве, или к покинутой девушке, облившей серной кисло-

той своего соблазнителя. Во всех таких случаях присяжные инстинктивно понимают, что преступления эти не очень

опасны для общества, и что в стране, где не существует законов, покровительствующих покинутым девушкам, преступ-

ление той, которая мстит за себя, скорее даже полезно, нежели вредно, так как оно служит предостережением для со-

блазнителей.

Заметим вскользь, что это различие, которое инстинктивно делается присяжными между преступлениями опасными для общества

и не опасными для него, не лишено справедливости. Цель уголовных законов должна, конечно, состоять в том, чтобы защищать об-

щество от опасных преступников, а никак не в том, чтобы мстить им. Но наши уголовные кодексы и, особенно, наши судьи до сих

пор проникнуты духом мщения старинного первобытного права, и термин «vindicta»1 почти ежедневно употребляется ими. Доказа-

тельством такой склонности наших судей служит отказ большинства применять превосходный закон Беранже, разрешающий осуж-

денному отбывать свое наказание тогда только, когда он совершит рецидив. Между тем, каждый из судей прекрасно знает, так как это

доказывается статистикой, что применение наказания в первый раз неминуемо влечет за собой рецидив преступления. Но судьям

всегда кажется, что общество осталось неотомщенным, если они освобождают осужденного, и потому они предпочитают создавать

опасных рецидивистов, нежели оставлять общество без надлежащего отмщения.

Присяжные, как и всякая толпа, легко ослепляются обаянием, и хотя, как совершенно верно замечает де Гляже, они

очень демократичны по своему составу, но, тем не менее, они всегда аристократичны в своих пристрастиях.

«Имя, происхождение, большое состояние, репутация, защита знаменитым адвокатом, и вообще все то, что отличает

и блестит, составляют для обвиняемых очень выгодное условие».

Всякий хороший адвокат должен больше всего заботится о том, чтобы действовать на чувства присяжных, как дейст-

вуют на чувства толпы; он не должен много рассуждать, если же он захочет прибегнуть к этому способу, то должен

пользоваться лишь самыми примитивными формами рассуждений. Один английский адвокат, славившийся своим успе-

хом в уголовном суде, указал, как следует действовать. «Он внимательно следил за присяжными во время своей речи.

Это самый благоприятный момент. Благодаря чутью и привычке, адвокат читал на лицах присяжных впечатление, про-

изведенное каждой его фразой, словом, и выводил отсюда свои заключения. Прежде всего ему нужно было различить

тех, кто уже заранее был на его стороне. Укрепив за собой их содействие в один миг, он уже переходил к тем, кто казал-