Андрей - Бледнее бледного

Мей, который в отличие от ларонны в случае ошибки ничем, и, прежде всего – своей

шкурой, которой, кстати говоря, у него и не было, – не рисковал, вел себя намного

раскованнее. Сначала он изо всех сил помогал леди Кай тем, что старательно вел носом

вслед за угольком, тщательно отслеживая все изгибы и изломы линии, но вскоре это

нудное и достаточно кропотливое занятие ему надоело, и он улегся в центре рядом с

мечом. Правда, и оттуда он за ее манипуляциями следил пристально и бдительно.

Хода контролировала процесс сверху, но тоже молча, а это, в числе прочего, означало, что

идет все пока хорошо, правильно и куда надо.

Проползав на карачках примерно с четверть вечности, и начертив немногим больше

половины, Осси поняла, что еще чуть-чуть и разогнуться она уже не сможет никогда, ибо

спина уже затекла так, что ее даже ломить перестало. Отложив уголь в сторону, она

поднялась с земли и отошла на пару шагов, разминая затекшие кости.

Картина впечатляла. Правда, в сгущающейся прямо на глазах темноте видно было не все и

не очень, но, даже так – это было нечто! Осси могла собой гордиться. Для этого, правда, ей следовало сначала вернуться обратно и закончить.

Тяжело вздохнув и помянув не самых светлых богов, леди Кай подвесила над плитами

двух светляков, подобрала укоротившийся уже почти на треть уголек и поползла дальше, следуя своей мысленной линии.

[1] – заклинание, порождающее огненную бурю. Вызванный огонь может бушевать

несколько дней, прежде чем истощит свои силы и угаснет. Погасить его своими силами, практически, невозможно. Заклинание было создано служителями Пресвятого Апостолата

и использовалось для выжигания скверны в местах искупления. Впервые было

использовано превектором Ларинским в 486 г. в местечке Арлан, от которого и получило

свое название.

[2] – посох некромансера в свернутом (небоевом) состоянии представляет собой

достаточно компактный жезл, который удобно крепить к поясу. Подробнее о посохе

некромансера смотри в романе «Перстень некроманта».

[3] – пришлый с другой стороны.

[4] – многомерное распределение. В данном случае – сеть магических линий силы, привязанная к фигуре леи, и охватывающая особь, над которой проводится ритуал.

Работа была закончена далеко за полночь, примерно в то же время, что взошла над пласой

толстая, почти уже полная луна, неумолимо отмеряющая оставшееся леди Кай время.

Правда, это была только половина работы. Так сказать, – черновик. Теперь предстояло

переписать все это, что называется, набело, очертив подготовленные линии собственной

кровью. Времени это, конечно должно было занять существенно меньше, ибо одно дело –

творить на девственно чистом холсте храмовой площади, а совсем другое – тупо и

бездумно водить по начертанному, следя лишь за тем, чтобы ни одна капля не попала

мимо. И все же, дело это было ничуть не менее ответственным, а поэтому вначале

следовало немного отдохнуть, а заодно еще и проверить лишний раз – что же все-таки в

итоге у нее получилось.

А получилось неплохо. Рисунок покрывал круг – примерно шага в четыре шириной, причем, чем ближе к центру, тем гуще становилась вязь линий, сливаясь в почти

сплошную черноту и резко обрываясь на границе небольшого свободного пятачка. Вот в

нем-то и должна была находиться на протяжении всего ритуала Ришша.

Причем, едва только леди Кай прольет наземь первую каплю своей крови, обратного пути

для ларонны уже не будет. И спасения, если она вдруг передумает, тоже. Не будет

спасения и если она вдруг просто оступится и случайно пересечет хотя бы одну линию, то

есть – выйдет за пределы оставленного для нее круга…

Леди Кай стояла и любовалась своим творением, расплескавшимся перед ней на плитах

позабытой всеми богами пласы. Еще и еще раз просматривала она запутанный клубок

линии, спроецированный на плоскость, и изъянов в своей работе не находила.

«Должно сработать», – подтвердила Хода, и это прозвучало как высочайшая похвала, особенно если учесть, что последние полночи она только тем и занималась, что пыталась

отыскать в работе Осси хоть одну, хоть малейшую неточность…

Выходит, не отыскала.

Удовлетворенно кивнув, интесса отвернулась от фигуры, и попытавшись выкинуть из

головы все: и мысли, и сомнения, и раздумья, направилась к фонтану, чтобы дать себе

хоть краткий отдых.

– Ну вот, – улыбнулась она Ришше. – Почти готово. Сейчас начнем.