Юсуф Кардави - Дозволенное и запрещенное в Исламе

«Среди людей Писания есть такие, которые, если ты доверишь им [хоть] кинтар, вернут

его тебе. И есть среди них такие, которые, если ты доверишь им динар, не вернут тебе

его, даже если ты будешь стоять у них над душой. Поступая так, они говорят: "Что за

дело нам до этих невежд?" Вот так они заведомо возводят на Аллаха напраслину»

(Коран, 3:75).

Приписываемое ими Аллаху – ложь. В Своем Законе Аллах не проводит различий между

одним народом и другим, что же касается возводимой на Него хулы, Он осуждает ее устами Своих

Посланников и Пророков.

С сожалением приходиться констатировать, что описанная выше порочная иудейская

практика – характерная черта первобытной этики, и она не может принадлежать Небесной

религии, ибо высокая мораль есть истинная мораль, которая отличается своим универсализмом и

ясностью, где нет места двойной морали. Различие между первобытными народами и нами после

обретения Откровения не в наличии или отсутствии морального кодекса, а во всеобщем

расширении области его применения. Иудеи, например, считают честность качеством, достойным

43 Передано аль-Бухари и Муслимом.

44 Передано аль-Бухари.

19

похвалы, однако практикуют ее только в отношении соплеменников. В обмане же остальных они

не видят ничего зазорного, более того, даже требуют этого от соплеменников.

Автор «Истории цивилизации» пишет: «Почти все общины считают инородцев ниже себя.

Американские индейцы, к примеру, считали себя избранным народом, специально созданным

Великим Духом в качестве высокого примера для человечества. Одно индейское племя называло

себя "Единственные мужчины", другое – "Одни мы – люди". (Эскимосы верили, что европейцы

пришли в Гренландию, дабы научиться у них хорошим манерам и добродетели.) Первобытному

человеку редко приходило в голову распространять моральные ограничения, действовавшие в его

собственном племени, на другие племена; он искренне полагал, что именно мораль должна дать

силу и сплочение его общине, в отношении же других она, мол, неуместна. Заповеди и табу

применялись лишь к соплеменникам; по отношению же к иноземцам, за исключением пришедших

в гости, можно было поступать как заблагорассудится, забыв обо всяких заповедях»45.

11. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ СНИМАЕТ ЗАПРЕТ

Хотя Ислам сузил границы запретного для людей, он в то же время строго следит за тем,

чтобы запреты не нарушались. Поэтому он встал преградой на путях к запретному, как явных, так

и скрытых. Важно уяснить: то, что ведет к запретному, само по себе уже является запретным

(харамом), равно как и то, что способствует совершению харама; любые уловки по выдаче харама

за халял являются харамом и т. д. В то же время Ислам не исключает возникновения

непредвиденных ситуаций, когда человек оказывается бессилен перед складывающимися

обстоятельствами.

В этих случаях Ислам разрешает мусульманину переступать или касаться запретного, но

только в той мере, какая безусловно оправдана для того, чтобы выпутаться из передряги,

спастись от гибели, т. е. преодолеть эти обстоятельства.

После перечисления запрещенной пищи – мертвечины, крови и свинины – Всевышний

Аллах сказал в Коране:

"Если же кто вынужден [это делать], не будучи нечестивцем и преступником, то нет на

нем греха. Воистину, Аллах - прощающий, милосердный" (Коран, 2:173).

Схожий пассаж четырежды звучит в Священном Писании мусульман при каждом

упоминании о запретной пище.

С опорой на этот и подобные ему аяты Корана исламские законоведы сформулировали

важный императив, а именно: "Исключительная необходимость снимает запрет".

Но следует помнить об ограничении, сформулированном в процитированном аяте:

человеку, испытывающему крайнюю нужду, разрешено есть то, что является недозволенной

пищей (харамом), лишь при условии, что он не является нечестивцем ( намеренное нарушение )

или преступником ( вызов Господу ). Объяснение этому следующее: человек не должен получать

наслаждение от такого рода пищи (быть нечестивцем) и не вправе нарушать закон, наедаясь ею

досыта (быть преступником). Исходя из этого условия, законоведы вывели еще один принцип:

"Глубина погружения в запретное обусловлена степенью жизненной необходимости". Следует

отметить, что даже задавленный обстоятельствами человек не должен пасовать перед