Наталья - Соммерфильд Сильвия

вашего величества на какое-то время установить за ним

непрерывную слежку.

—

Выходит, ты ни на дюйм не доверяешь ему,

если обращаешься с такой просьбой.

—

Именно так, ваше величество, — подтвердил

Донован. — Не могу позволить себе такой роскоши.

Яков почувствовал себя бесконечно уставшим. В

комнате стояло кресло, он уселся в него и прикрыл

глаза. Случайная встреча с беглым чужестранцем

вызвала в его сознании образ Англии, — страны, более

других

заинтересованной

в

ослаблении

власти

шотландского короля. Так хотелось хотя бы на время

59

отрешиться от угрозы с этой стороны... Что ж, Донован

предложил установить наблюдение за Крейтоном; это

разумно, отчего бы не согласиться...

Яков откинулся в кресле и вздохнул:

—

Какого ты мнения о лорде Драммонде?

Неожиданно для Донована король сменил тему

разговора.

—

Он вам предан, это первое и основное. Кроме

того, — добавил он, надеясь разогнать мрачность

короля, — у него прелестные дочки.

—

И ты, — засмеялся Яков, — как старый

противник брака, решил, что мне нужно развлечься?

Улыбка Донована стала натянутой. Изменившись в

лице, он подошел к окну и поглядел в него.

—

Мне кажется, ваше величество, я созрел для

новой попытки.

Яков изумленно взглянул на своего любимца и

доверенного друга. Вот это новость, так новость!

Донован, который охотнее пошел бы на дыбу, чем под

венец, говорит о женщине и о браке! От тяжелых

мыслей короля не осталось и следа.

После жестокой неудачи с красавицей Дженни Мак-

Адам гнал от себя всякую мысль о браке и поклялся, что

вступит в него нескоро, и то лишь для того, чтобы

оставить наследника своему имени и владениям. И вот

он вновь желает женщину... Не любит, — это,

разумеется, исключено, — просто желает ее, хочет ее.

Доновану хотелось взглянуть в глаза этой гордячке

после того, как сообщит ей о своем решении жениться

на ней... Ему хотелось унизить ее, заставить склониться

перед своей волей... Ему хотелось... Переведя дух, он

обернулся к королю и осторожно заговорил:

60

—

Думаю, теперь... пора подумать и о браке.

Яков прекрасно понимал, что имеет в виду Донован.

Оказав королю неоценимые услуги, теперь он мог

ожидать от него щедрость и великодушие. Подданные

монарха могли рассчитывать на новые земли, титулы...

и, разумеется, на выгодный брак, только заслужив все

это.

—

И на ком же, — тихо спросил Яков, — ты

просишь моего разрешения жениться?

—

На леди Мак-Леод, — ответил Донован.

Яков молчал, и Донован удивленно приподнял брови.

—

На какой из двух? — ответил наконец король

вопросом на вопрос и получил ожидаемый ответ:

—

На леди Кэтрин.

—

Ага... Понятно.

—

Я в курсе всего, что с ней связано, — понизил

голос Донован.

—

Ага, в курсе, — все так же тихо повторил за ним

король. — Почему же тогда ты выбрал леди, которая

является моим заклятым врагом, чей брат заключен в

тюрьму и чье пребывание на свободе едва ли окажется

долговременным?

—

Она — храбрая и сильная женщина. Если я

вновь задумался о будущем, то надо выбирать самое

лучшее.

—

Можно подумать, речь идет о выборе

племенной кобылы для жеребца во имя достойного

продолжения потомства.

В голосе короля появилась веселость.

—

Где-то и так, — попытался улыбнуться

Донован.

61

Он сознавал, что солгал сейчас: но по сути он сам не

знал ответа... Не существовало никакого логического

объяснения для его стремления, кроме одного: он желал

Кэтрин Мак-Леод каждой клеточкой своего тела. Он

пытался забыть ее, но, несмотря на все его усилия,

Кэтрин все время стояла у него перед глазами —

холодная и недоступная. Всякий раз, когда под тем или

иным предлогом он приходил к ним в дом, она избегала

его... Черт возьми, имея на руках согласие короля, он

быстро ее вразумит, покажет ей, что он... Кто? Ее

хозяин? Нет, не этого хотел Донован; он сам не мог

уловить сути своих желаний. Может быть, лишив ее

свободы, подавив в ней бунтарский дух, он лучше

сумеет разобраться в самом себе?

Рука его невольно коснулась шрама на щеке, которым

она словно заклеймила его. О, он видел, каким огнем

пылали ее глаза в тот день, когда он пришел арестовать

ее брата. Этот огонь обжигал, и Доновану нестерпимо

хотелось удержать это пламя рядом с собой. Даже если