Наталья - Соммерфильд Сильвия

Он взглянул на растерянного Донована, затем снова на

Кэтрин.

422

—

Миледи, ваш муж здесь, и он наверняка жаждет

отвезти вас домой, — сказал король озадаченно.

—

Милорд, — настойчиво сказала Кэтрин, — я

еще раз прошу вашу милость выделить мне

сопровождающих... А также умоляю вас о разрешении

последовать за своим братом в ссылку.

—

Миледи, я не ослышался?

—

Нет, сир. Я не в силах более переносить ни

позор своего замужества без любви и тепла, ни

любовниц, с которыми вынуждена делить своего мужа.

—

Вам следует сперва поговорить с ним, леди

Кэтрин. Вернемся в Эдинбург, там все обсудим, если вы

не передумаете. А вот, кстати, и ваш муж.

Кэтрин обернулась и увидела Донована, решительно

направившегося к ней. Она не могла, не хотела

возвращаться к своему прежнему положению. Со

слабым криком Кэтрин метнулась к свободной лошади,

стоявшей неподалеку, вскочила в седло и через

несколько минут уже скакала через ворота замка.

Донован, отшвырнув меч, подбежал к одному из

всадников и, стащив с седла, мгновенно занял его место.

Через несколько секунд и он пропал из виду.

Эндрю, стоявший рядом в обнимку с Энн, улыбнулся

недоумевавшему королю.

—

Держу пари, милорд, — сказал Эндрю весело,

— что главное событие дня свершится уже без нашего

участия...

Кэтрин, пришпорив коня, мчалась сама не зная куда;

по лицу ее текли слезы. Неподалеку от дороги

располагался женский монастырь. Можно было

попросить на время убежища, чтобы побыть одной и

423

хорошенько все еще раз обдумать, но Донован, только

что с ужасом осознавший всю абсурдность своих

подозрений и ревности, скакал за ней с не меньшим

отчаянием.

Едва ли бы ему повезло догнать жену, не попадись

Кэтрин плохая лошадь. При спуске с холма Мак-Адам

поравнялся с ней, ухватил за талию и перебросил на

своего коня. Остановившись, он помог ей спешиться,

ожидая ожесточенного сопротивления, но не встретил

его. Кэтрин, молча, стояла перед ним, тихая и

безвольная, и Донован ощутил, как стена отчуждения

между ними становится все более непроницаемой.

— Кэтрин... мне тебе многое нужно сказать. Мне

давно это надо было сказать. Я знаю, что не достоин

того, чтобы ты меня выслушала, но все же...

—

Охотно предоставлю вам свободу, милорд. Я не

буду жить бок о бок с вашей любовницей. Дайте же и

мне свободу, чтобы я могла последовать за своим

братом.

—

Не могу, не могу, Кэтрин. И если уж речь зашла

о любовнице, то я тут совершенно чист перед тобой.

Просто, — он помялся, — просто мне хотелось

подразнить тебя в отместку...

—

...За то, что я не хотела брака без любви?

—

Нет, за Эндрю Крейтона, — признался

Донован, опустив глаза.

На лице Кэтрин отразилась крайняя степень

недоумения.

—

Ты думал, что я... что Эндрю — мой любовник?

Ты ничего не знал про него и Энн? Ты ревновал, так,

милорд?

424

Она отвернулась, чтобы муж не заметил ее радостной

и восторженной улыбки.

—

Да, ревновал. Ревновал, черт возьми! Любил

тебя, и ни за что не хотел этого признавать. Я когда-то

обжегся на молоке и с тех пор только и делал, что дул на

воду. Но больше не могу этого скрывать: я тебя люблю.

Я наделал кучу глупостей, я чуть не потерял тебя. Но

сейчас я хочу, чтобы ты вернулась со мной домой,

потому что я без тебя не могу... Давай начнем все

сначала. Я больше всего на свете боюсь тебя потерять и

буду воевать за тебя, покуда жив.

Кэтрин повернулась к нему лицом: ему никогда не

доводилось видеть в ее лучистых глазах столько тепла и

любви...

—

Бьюсь об заклад, у тебя голова забита

глупостями и оскорблениями, которые я успела

наговорить. Сможешь ли ты их забыть?..

—

Да, я уже забыл их, — сказал Донован,

судорожно вздохнув. — За те часы, пока тебя искали, я

осознал, что жить без тебя не смогу. Это были

бесконечно длинные и ужасные часы, Кэтрин, и я

проклял свое упрямство и гордыню, из-за которых ты

могла погибнуть. Я готовил слова, которые хотел

сказать тебе при встрече, но все они вылетели у меня из

головы; однако знай: я люблю тебя, Кэтрин, и хочу,

чтобы ты вернулась домой!

Доновану показалось, что сердце его готово

выскочить из груди. Что, если она откажется и покинет

его навсегда? Конечно, вернуть ее силой не составило

бы труда... но каков был бы результат? Любовь,