Unknown - ЕЕРОДИТЕЛИ

Не знаю, к чему бы все это меня привело, если б в один прекрасный день сама судьба не вмешалась и не разрубила гордиев узел, подбросив нам с Владом маленькую случайность - одну из тех житейских мелочей (это наблюдение не раз встречается в «данной дипломной работе»!), что на первый взгляд кажутся незначительными, но порой способны внезапно, чудесным образом перевернуть всю нашу жизнь.

В то утро, подойдя, как обычно, к остановке, я увидела, что на столбе висит большая белая табличка; приблизившись, я с интересом прочла, что, оказывается, где-то в районе Покровских ворот случилась авария - и трамвайное сообщение на нашем участке маршрута временно прекращено. Вот так-так!.. Помимо унылой необходимости спускаться в недра метрополитена (что само по себе гадко) это значило для меня и кое-что похуже: на долгие дни, а то и недели я смело могу забыть об уникальном, неповторимом яблоке-«гольден» со всеми его семечками и секретами! Такая новость кого угодно повергнет в депрессию, и на сей раз дорога моя к вузу была печальной! Однако первым, на кого я наткнулась, войдя в здание, был умопомрачительно элегантный в темносерой «тройке» и при галстуке Влад, выходящий из деканата… и каково же было мое изумление, когда он вдруг совершенно по-свойски схватил меня за руку и, беспокойно морщась, поинтересовался: не в курсе ли я, часом, когда городские власти собираются вновь пустить по рельсам «старушку Аннушку»?.. Растерявшись от неожиданности, я с полминуты тупо лупала глазами, лихорадочно соображая, что бы такого ответить поостроумнее; увы - дожидаться, пока я разрожусь, занятой, ценящий каждую секунду на вес золота педагог не стал - и, отпустив мою вспотевшую от волнения кисть, удалился восвояси. Я не решаюсь повторить перед уважаемой комиссией те слова, которыми задним числом ругала себя за тугодумие… а, впрочем, они все равно были не в силах изменить ни характера случившегося, ни мой собственный характер.

Неделю спустя, когда я, возвращаясь из университета, шагала мимо остановки к дому, сзади меня торжествующе прогромыхал трамвай; сознание мое, введенное в заблуждение не успевшей забыться привычкой, даже не сразу зафиксировало радостный факт - и поняло, что к чему, лишь когда я, уже придя домой и пообедав, разложила перед собой черновики неоконченных курсовых. Ура-а-а!!! Закончилось, наконец-то, вынужденное самоистязание!.. Наутро, вскочив ни свет ни заря (я хорошо помнила, что по вторникам у Калмыкова две первых пары у пятикурсников), я, подсев к трюмо, принялась причесываться и краситься с особой тщательностью - накрасила даже «нижние» ресницы, что обычно ленилась делать! - и сама смутилась, поймав в зеркале свою мечтательную улыбку: глупо, ведь Влад и не думает на меня смотреть, зачем все это... Да, может, за неделю он успел привыкнуть к более современному и удобному способу передвижения - и не придет больше на остановку?.. Но счастливое, приподнятое настроение не оставляло меня, как я ни пыталась пригасить его разумными доводами. В таких вот эйфорических чувствах, едва не забыв прихватить сумку с конспектами, я полетела к остановке, как на крыльях… и еще издали углядела шахматного короля в длинном темном пальто и с серебристой головой, узнавшего, очевидно, приятную новость, как и я, накануне - и теперь спокойно ожидающего, пока подплывет к нему заветная ладья.

Еще на втором курсе мы, студенты, узнали из лекций по социальной психологии, что общая беда - а уж тем более победа над ней - способна сблизить мало что врагов - патологических антиподов. Вот почему мне не стоило бы удивляться тому, что Влад, завидев меня, вместо того, чтобы, как обычно, нацепить на лицо кисло-брюзгливую маску, вдруг радостно заулыбался - и приветливо махал рукой все время, пока я осторожно, боясь оскользнуться, семенила к нему. И все-таки я удивилась и даже украдкой поозиралась вокруг - нет ли поблизости кого-нибудь другого, истинного виновника такого дружелюбия?.. Но нет - все это относилось ко мне, - и мне пришлось волей-неволей поверить в несбыточное, когда Владимир Павлович, подпустив меня на расстояние голоса, бодро выкрикнул: - Здравствуйте, Юлечка!..

Тут, кстати, подошла и «Аннушка», такая обыденная и непринужденная на вид, точно и не было недельной разлуки; Влад, который сегодня явно был в ударе, приветствовал ее появление еще более бравурно, чем секунду назад - мое. Тут я с легким испугом поняла, что сюрпризы продолжаются. Вскочив вслед за мной по скользким ступеням, с трудом протиснувшись (и меня заодно пропихнув) в салон, как всегда в этот ранний час набитый пассажирами под завязочку, предприимчивый профессор Калмыков цепко схватил меня за плечо, энергично заработал локтем, внедряясь в самую гущу толпы - и, не успела я опомниться, как он, профессионально спекулируя на своей седой шевелюре и чувстве вины более удачливых попутчиков, отвоевал для нас парное местечко в середине вагона, куда мы в следующий миг и плюхнулись вдвоем - я, на правах ребенка и дамы, у окошка, Влад рядом; довольный удачной операцией, он с облегчением выдохнул, крепко потер руки и заулыбался: