Unknown - untitled

— Вообще-то, у нас здесь нет жестких сроков, — сказал Готт-

либ, слегка нахмурившись, как будто я допустил бестактность, хотя по его аффектированному поведению невозможно было

26

определить, всерьез это или нет. — Работайте над статьей до тех

пор, пока она не будет готова, — продолжал он. — А потом мы

посмотрим, что у вас получилось.

Рискуя допустить еще большую бестактность, я спросил:

— А сколько вы мне заплатите?

— Много, — ответил Готтлиб. Он не назвал цифру, просто ска-

зал «много» и добавил, что, если мне нужен аванс на поездку, я могу связаться с исполнительным редактором Шилой Мак-

гро: — Ее фамилия пишется «Макграт», но произносится

«Мак гро».

Не сказав ничего конкретного по всем важным вопросам, Готтлиб проявил дотошность в этой детали, которая — как я

потом узнал — была достаточно важной во внутренней жизни

редакции, делившейся на тех, кто говорил «Макграт», и тех, кто

говорил «Макгро».

На этом наша встреча закончилась. Я отправился в Неваду, старался изо всех сил, разочаровался, не успел к установленному

мной самим сроку и наконец написал Готтлибу письмо, в кото-

ром объяснил ситуацию и попросил еще времени и денег. Боб

сразу же позвонил и сказал, чтобы я связался с Шилой Макгро.

(«Помните? Пишется «Макграт», а произносится…») В конце

концов, я написал статью на двадцать тысяч слов, и меньше

чем через неделю Готтлиб позвонил и сказал, что она принята к

публикации. Статья не имела никакой новостной «привязки» —

«привязки» были частью вульгарной «журррналистики», — но

в ней были описания природы, и у Готтлиба возникло «ощуще-

ние весны». Очень быстро статья была подготовлена к печати, всю информацию дотошно проверили, Боб и Нэнси Фрэнк лин

сами отредактировали ее, и она вышла в апреле, уменьшившись

до восемнадцати с чем-то тысяч слов. Все произошло так, как это

27

должно было происходить в «Нью-Йоркере». Но со мной это

произошло в первый и единственный раз.

Так получилось, что я появился в «Нью-Йоркере» как раз

вовремя, чтобы увидеть, как старый журнал в буквальном

смысле этого слова прекращает свое существование. Проблема

была в том, что журнал не приносил прибыли. В пятидесятые, шестидесятые, а потом и семидесятые годы «Нью-Йоркер»

зарабатывал очень много денег, а его праздничные номера были

набиты рекламой, как фаршированные индейки. Коммерче-

ский крах начался в конце семидесятых. К 1987 году, когда Готт-

либ был назначен редактором, потери составляли 12 миллионов

долларов в год. Вопрос, почему «Нью-Йоркер» перестал при-

носить прибыль, широко обсуждался как в самой редакции, так

и за ее пределами. Редакторы и журналисты обвиняли реклам-

ный отдел в том, что его сотрудникам не хватало ума объяснить

рекламодателям, что в журнале понимается под «качеством».

Но настоящая проблема состояла в том, что культура журнали-

стов и культура рекламщиков, работавших на разных этажах, очень сильно отличались друг от друга. Это было еще одно след-

ствие заката той ортодоксальной идеи культуры, которую пред-

ставлял старый «Нью-Йоркер». Невозможно было прими-

рить старые ценности журнала — некоммерческий подход, изо-

щренность, хороший вкус и традиционность — с новыми: модой,

«горячими новостями», сенсациями и «остротой». Двадцати-

летние сотрудники рекламных агентств, покупавшие реклам-

ные модули для крупных компаний, не читали «Нью-Йоркер».

Для них его функции выполнял Vanity Fair .

Некоторые старые журналисты, сторонники Шона,

решили, что журнал начал терять деньги потому, что попы-

тался заработать, то есть в его финансовых бедах был виноват

28

новый владелец, Ньюхаус, издатель таких сверхуспешных жур-

налов, как Vogue , GQ и Vanity Fair . Конечно же, Ньюхаус при-

внес в журнал более агрессивный стиль бизнеса. Он за платил

за «Нью-Йоркер» 168 миллионов в 1985 году (это был первый

год, когда журнал стал убыточным) и, естественно, хотел полу-

чить от своей инвестиции прибыль. Некоторые думали, что

финансовые проблемы журнала возникли оттого, что Нью-

хаус за платил за него слишком высокую цену. Теорий, почему

Ньюхаус так хотел купить журнал, было много. Одна из них

заключалась в Еврипидовом предположении, что Ньюхаус

таким образом хотел отомстить известному автору журнала Эй

Джи Либлингу за критические стрелы в адрес его отца, Нью-