Unknown: untitled

Позднее волосатые группы восьмидесятых — Van Halen, Gunsn’Rose s и возродившийся Aerosmith — также не способствовали

моему интересу к поп-музыке. А потом появилась «Нирвана» —

группа, изменившая все.

14

До нее мой культурный опыт совершал более или менее вели-

чавое движение вверх по иерархии вкуса от коммерческой куль-

туры к элитарной. Но когда в тридцать один год я услышал

«Нирвану», поток культуры, проходивший через меня, замед-

лился, остановился, а потом двинулся в совершенно другом

направлении. После «Нирваны» я стал следить за поп-музыкой

с такой энергией, с какой никогда не следил за ней даже под-

ростком: тогда я больше думал о своей будущей взрослой жизни, чем о музыке. Поп-музыка помогла мне сохранить в себе под-

ростка, став особым критерием для меня как для взрослого.

Я заинтересовался хип-хопом, потом его поджанрами вроде

гангста-рэпа, потом техно, и сейчас я слушал весь громадный

пласт между техно и хип-хопом — эсид, транс, джангл, биг-бит, эмбиент, — и все это казалось мне будущим поп-музыки.

Ребенком я думал, что стать взрослым — это значит перестать

слушать поп-музыку и перейти к классике или хотя бы интелли-

гентному джазу. Иерархия вкуса была лестницей, по которой ты

двигался к своей взрослой идентичности. День, когда ты впер-

вые надевал вечерний костюм и шел на первое представление

«Аиды» по абонементу Метрополитен-Опера, был днем, когда

ты переступал невидимый порог во взрослую жизнь. Но послед-

ние пять лет, слушая поп-музыку, я иногда испытывал такие воз-

вышенные, чуть ли не мистические чувства, какие уже давно не

вызывали во мне ни опера, ни симфоническая музыка, — словно

музыка, смысл и время соединяются воедино, наполняя тебя

«океаническим чувством», которое, как писал Фрейд, характе-

ризует мощное эстетическое переживание.

Месяцем раньше я испытал «океаническое чувство» на

концерте группы Chemical Brothers в клубе «Рокси», куда меня

привел один из друзей. Chemical Brothers — это двое молодых

му зыкантов-программистов, вышедших из танцеваль ной куль-

15

туры британского города Манчестера, инспирированной

«экста

зи». Они начинали с сетов в заброшенных заводских

це хах, оставшихся от индустриальной революции девятнадца-

того века и превращенных в источники уличного стиля конца

двадцатого, но сохранивших при этом мрачную инфернальную

атмосферу.

Мы целый час мерзли на улице перед входом в «Рокси», в

то время как бритоголовые парни в огромных куртках на меху

ходили взад-вперед, бормоча: «Ктопродастбилет-ктопродаст-

билет-ктопродастбилет». Как и на других концертах, мы ока-

зались едва ли не самыми старшими в зале. Поход на концерт

еще одной новой модной группы был едва ли не главным куль-

турным удовольствием нашей взрослой жизни. Эти впечат-

ляющие моменты экстатического единения с молодыми сто-

яли особняком в предсказуемом меню респектабельной куль-

туры — современные пьесы, выставки Ротко, опера, иногда хеп-

пенинги в клубах Kitchen или Knitt ing Fact ory . После концерта

мы вернемся домой к женам и детям и к нашему утонченному

меню из высокой, средней и низкой культуры, к тому, к чему

привыкли, но сейчас, в присутствии музыки, не вписываю-

щейся ни в какие традиционные рамки, мы ощущали себя как

никогда «живыми», элитарная культура никогда не вызывала в

нас такого чувства.

Наконец мы попали внутрь и прошли на танцплощадку.

Большинство стоявших там ребят были озабочены только тем, как правильно выбрать момент для принятия принесенных с

собой веществ, чтобы пик наркотического кайфа совпал с пиком

кайфа музыкального. После довольно долгого ожидания кто-то

вышел на темную сцену, и толпа встрепенулась. Начал пульси-

ровать зловещий ритм, словно выкачивая черную хлюпающую

жидкость из компьютера и выплескивая ее на зрителей. Затем

16

прозвучала семплированная фраза из песни Блэйка Бакстера, повторенная четыре раза: dabrothersgonnaworkitout («братьясэтим-

разберутся». — Прим. пер. ). После каждых четырех ударов в микс

включался новый компьютерный ритм, а в последней вещи поя-

вилась перегруженная гитара. Из-за того, что музыка была сде-

лана на синтезаторах, она обладала геометрической регулярно-

стью, позволяя интуитивно понять, куда направляются линии