Unknown - [Zamaleev A.F.] Lekcii po istorii russkoi filosofi(BookFi.org)

В рамках своей идеологической теории Нестор осмысливал и проблему социального зла. С присущей ему историософской сметкой древнерусский мыслитель-книжник рассуждал о мире как арене противоборства добра и зла, Бога и сатаны. Мир полон бесов - слуг дьявола, которые на все "злое посылаемы бывають". Среди них - "неправедные властелины". Они без страха преступают церковные заповеди, забывают "целованье креста". За это Бог "казнит" землю, подвластную им, насылает разные беды. Поэтому "божье блюденье" и покровительство "леплее" княжеского, человеческого. Вывод Нестора не оставляет никаких сомнений относительно церковной, мистико-аскетической сущности его мировоззренческих позиций.

Идеи Феодосия Печерского и Нестора Летописца нашли отражение в таких памятниках древнерусской книжности, как "Киево-Печерский патерик", "Успенский сборник XII-ХШ вв., "Выголексинский сборник" и др.

3. С середины XIV в. круто меняется положение древнерусской церкви. Во-первых, она лишается "охранного ярлыка" - поддержки Золотой Орды, которая оставила язычество и перешла в ислам. Во-вторых, началось возвышение московских князей, принявшее после победы в Куликовской битве (1380) необратимый характер. Оказавшись лицом к лицу с новой политической силой, церковь сразу почувствовала невозможность сохранить свою прежнюю автономию. Московских князей не устраивали ее привилегии и привлекали богатства. Они с первых шагов выказали себя решительными противниками удельной системы, выступавшей опорой духовной власти. В церковной среде оживилась провизантийская ориентация. Этим не замедлил воспользоваться "второй Рим": из Константинополя тотчас, при живом еще митрополите Алексее, в Москву прибывает новый глава русской церкви болгарин Киприан. Между светской и духовной властью вспыхивает непримиримая вражда. После падения Византии церковь окончательно срастается с удельно-боярской фрондой. Однако московские князья исподволь разрушают ее единство. В конечном счете им удается овладеть ситуацией: с 1448 г. не константинопольские патриархи, а они сами назначают русских митрополитов. И духовенство раскалывается на противоборствующие группировки: одна из них принимает сторону московской централизации - это иосифляне, "богомольцы царей московских", другая ратует за духовное обновление церкви при сохранении ее прежнего статуса - это исихасты, нестяжатели.

22

4. Исихазм укоренился на Руси благодаря Киприану (1330-1406), который сам принадлежал к числу виднейших паламитов. Первыми к нему примкнули Сергий Радонежский и Федор Симоновский. К ним обращался митрополит с посланием перед приездом в Москву: "Слышу о вас и о вашей добродетели, како мирьская мудрования преобидите и о единой воли Божией печетеся". Воздействие исихазма испытали на себе и знаменитые московские иконописцы Феофан Грек и Андрей Рублев.

Но ни в XIV, ни в XV вв. византийская аскеза еще не затронула в полной мере древнерусскую церковь. В ней все оставалось по-прежнему: она была снизу доверху охвачена симонией - мздоимством. В народе множились ереси, открыто порицалось духовенство. Стригольники говорили: "Недостойни суть презвитери по мъзде поставляемии, недостойно от них причащатися, ни каятися к ним, ни крещаниа от них приимати". Церковь жестоко расправилась с новгородскими еретиками, но на смену им пришли новые - антитринитарии, "жидовствующие". Они отвергали "второе пришествие Христа", которое в соответствии с церковными пасхалиями ожидалось в 1492 г. По их мнению, Христос был просто человек - родился и умер, как все люди. Они не верили в божественность Евангелия и почитали только Ветхий завет (отсюда их прозвище - "жидовствующие"). Им удалось довольно быстро снискать благосклонность светской власти; во всяком случае, Иван III в 1479 г. даже пригласил некоторых из них в Москву на высокие священнические должности. Его вполне устраивало ослабление авторитета церкви, ее внутреннее саморазрушение. И если иосифляне не нашли ничего лучшего, как продолжить избиения и казни еретиков ("Едино есть, молитвою и оружием убивати супротивляющаяся закону Христову"), то нестяжатели пошли путем аскетизации церковной жизни, укрепления и развития мистических тенденций.

5. На всем движении нестяжательства ярко запечатлелась личность "великого старца" Нила Сорского (1433-1508), чей образ позднее вдохновлял всех русских мистиков - от Паисия Величковского до В. С. Соловьева и Н.А. Бердяева. Он происходил из боярского рода Майковых, который в XIX в. выдвинул еще двух видных литераторов - поэта Апполона и критика Валериана Майковых. Приняв постриг в Кирилло-Белозерском монастыре, Нил совершил паломничество на Афон, где провел "время немало". Там он освоил сочинения восточнохристианских мистиков - Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита. По возвращении на Русь основал собственный монастырь на реке Соре, неподалеку от своей прежней обители. Отсюда исихазм распространяется по всему Заволжью и Северу. После Нила остались "Предание ученикам" - трактат, посвященный вопросам монашеского самосовершенствования, и несколько посланий к разным лицам.