Andrew - o 8b191ad8675a2039

бросать. Все, как вернемся в Лондон, не поеду более никуда».

-Ну давайте, - он ласково шлепнул девчонок, - помолимся, и за трапезу. А то Великий Пост

скоро, мяса-то долго не поедим.

-Федосья поросенка жарила, - усмехаясь, сказала Марфа, когда слуги внесли вторую

перемену.

Петя попробовал и поднял бровь: «Удался, дочка, молодец ты».

Та зарделась, крутя в руках угол льняной скатерти. «И хлеб у тебя, Федосья, стал лучше

получаться», - добавила Марфа, отрезая себе еще кусок. «Как повенчаешься – обедать нас

зови, всей семьей».

Девушка вдруг счастливо улыбнулась и сказала: «Так скорей бы!».

-Едет кто? – Марфа наклонила голову и прислушалась. Федя выглянул в окно трапезной, и

вдруг обернулся: «Царский возок!».

-С чего бы это? – Петя посмотрел на стол. «Приберитесь, - велел он девочкам, - крошки-то

стряхните, а ты, Федосья, еще кубок принеси. Мне хоша вина и нельзя сейчас, а царь, может,

выпьет».

Иван Васильевич вошел широкими шагами в палату и внимательно оглядел поднявшихся

ему навстречу Воронцовых.

-Обедаете, значит? – он сел в кресло и махнул рукой. «Заезжал я на Варварку, так там мне

сказали, что ты, Петр Михайлович, болеешь, правда ли сие?».

-Было дело, государь, но сейчас лучше уже, - Петя налил царю вина.

Иван Васильевич попробовал и хмыкнул: «Хорошее вино пьешь, Петр Михайлович, не зря

вы за него втридорога дерете. А ты как, Марфа Федоровна, - он повернулся к женщине, -

носишь-то хорошо?».

-Благодарение Господу, - та чуть улыбнулась. «Уж и рожать скоро».

-Да вижу, - рассмеялся царь и бросил взгляд на детей. «Я смотрю, Федосья Петровна у вас

совсем на выданье, а я ведь ее еще вот такой девчонкой помню – он опустил ладонь к полу.

Вот что, - царь откинулся в кресле и сложил руки, - разговор у меня до вас есть, в тайности.

-Федя, - коротко сказал Воронцов, - возьми сестер, отведи их в горницы, и там побудь,

ладно?

-Хорошо, батюшка, - поклонился сын. «Ну, пошли, не слышали, что ли?» - подогнал он

девочек.

Иван Васильевич внезапно хлопнул в ладоши. «Ну и пара стрельцов там, у двери встанет, -

лениво сказал он. «Ну, на всякий случай. Тако же и на дворе, вы уж простите, караул у вас. И

забор оцеплен со всех сторон».

Двое солдат прошли через трапезную и стали подниматься вверх, вслед за детьми.

-Что случилось, государь? – спокойно спросила Марфа.

Царь, не ответив, внимательно посмотрел на Петю. «Вот ведь умный ты мужик, Петр

Михайлович, - вздохнул он, - а все равно, даже самые умные – и то ошибаются. Ты скажи

мне, ты в Риге бывал, года так два с половиной назад? Ну, чуть больше, в мае того года, как

король Филипп испанский на престол Португалии взошел?

-Бывал, - спокойно ответил Петя и потянулся за вином. Марфа метнула в его сторону

предостерегающий взгляд, но муж только чуть покачал головой и налил себе.

-А по Курляндии ездил? – испытующе взглянул на него царь. «Городок там есть, Пилтен, от

Риги неподалеку, знаком он тебе?».

-Знаком, - Петя выпил, чувствуя, как отчаянно, беспорядочно бьется сердце. «А ну хватит!» -

жестко приказал ему Воронцов.

-Славно, - ласково сказал царь. «Ну, значит, гостье своей ты обрадуешься, она тоже из

Пилтена».

Петя чуть побледнел. Царь крикнул: «Ведите ее!».

Маша Старицкая вошла, держа ребенка на руках, и тут же, увидев Петю, вспыхнула.

«Государь.., - пробормотала она.

-Вот тебе, Машенька, и герр Питер Кроу, собственной персоной, - нежно сказал Иван

Васильевич. «Не ждала увидеть-то его? И жена его, Марфа Федоровна, Вельяминова во

девичестве, ну, ее ты тоже знаешь».

-Здравствуй, Машенька, - проговорила Марфа, поднимаясь. «Добро пожаловать, мы тебе

всегда рады. Это сын твой или дочка?», - спросила женщина, указывая на мирно дремлющее

дитя.

-Дочка, - не думая, ответила Маша, и, увидев большой живот Марфы, забормотала, отступая

к двери: «Нет, нет...»

-А ну стой! – грубо крикнул Иван Васильевич и усмехнулся: «Тут не просто дочка, тут

наследница престола царей московских, коли с сынами моими что случится, то ее дети

править страной станут. А отец ее – регентом будет.

Вот только вдовствующая герцогиня Голштинская не от мужа покойного,- царь

перекрестился, - сие дите принесла, а нагуляла от кого-то. Кто ж отец, Машенька, скажи

нам?

Васильковые глаза Маши некрасиво сузились, и женщина, указывая на Петю, произнесла:

«Он».

Иван Васильевич внезапно поднялся, и, глядя на побледневшее лицо Пети, рассмеялся: